Один из самых до сих пор распространенных лживых совдеповских мифов о царской России – миф о безграмотности. На сталинских сайтах можно увидеть, например, такое: «Население Российской империи на 79% было безграмотным (по данным переписи 1897 г.), то есть не умело даже ни читать ни писать. При Сталине безграмотность была ликвидирована. Грамотность населения поднялась до 89,1% (1932)». Это один из излюбленных способов передергиваний нынешних красных авторов - брать данные по царской России не 1913 года (как это даже в СССР делалось), а по более ранним годам, а то и из XIX века - как в данном случае, 1897 год. Вот таблица из первого издания БСЭ (1929-30гг), «Процент грамотных новобранцев среди призывников бывшей Российской империи»:

Как видно, в 1913г уже 73% призывников были грамотными (ну а в 1916г - уже 80% - из другого источника, но вполне согласуются цифры). Конечно, во многих европейских странах грамотность была выше, но, например, в Италии грамотных призывников было еще и в 1900-х годах всего на 10% больше, чем в РИ – вполне сравнимые цифры. Пр этом, как видно, при Николае II грамотность росла очень быстро - в среднем на 2% в год, а после 1913г еще быстрее, так что примерно к 1926 году можно было бы ожидать почти поголовной грамотности. Что было после 1917г на самом деле, при большевиках, мы увидим ниже, при сравнении грамотности в 1917 и 1927гг. В последующих изданиях БСЭ (было ещё два) этой таблицы уже не показывали, а Россию представляли данными только XIX века. Т.е. намерено скрывая бурный рост грамотности в XX веке при Николае II и пытаясь весь рост грамотности приписать советской власти. Но прежде чем рассказать о бурном росте образования (как школьного, так и высшего) в правление последнего Государя, посмотрим внимательнее, что было в XIX веке. На самом деле грамотность в русской деревне даже в то время была много выше, чем мы представляем себе, хотя бы и по результатам переписи 1897 года - по многим причинам, изложенным ниже.

МИР РУССКОЙ ДЕРЕВНИ: ГРАМОТЕИ И КНИЖНИКИ

Как-то ранее в другой статье я уже упоминал о книге Марии Михайловны Громыко "Мир русской деревни" (Москва «Молодая гвардия» 1991) - это, по отзывам многих читателей, фундаментальное научное исследование о жизни русского крестьянства XIX века, основанное на анализе дошедших до нас анкетных опросов и социологических исследований царского времени:

Из предисловия к книге:

<< Фактический материал, который был положен в основу работы, абсолютно уникален и неповторим. Вопросы истинного состояния народной жизни интересовали учёных уже тогда, потому что неадекватность (для научного анализа) трудов писателей [они ведь писали о самом тяжелом в деревне, т.е. на самом деле о беднейшем меньшинстве деревень и крестьян - Б.Романов ] и, особенно революционеров и агитаторов были очевидны уже тогда. С этой целью на высоком научном уровне было проведено анкетирование. Работа производилась несколькими группами учёных, которые сотрудничали, в частности в Императорских научных обществах: Императорском Русском археологическом обществе, Императорском Русском Географическом обществе, Императорском Русском Историческом Обществе...

Работа проводилась в несколько этапов.

Вначале необходимо было грамотное составление опросников. С этой целью по Империи разсылались письма с целым рядов вопросов. На основе полученных ответов составлялась уже подробная программа. Каждое из перечисленных научных обществ работало независимо, и вопросы в чём-то дублировались или перекрывались, в чём-то несовпадали...Письма с вопросами рассылались в земства. Отвечали, в основном земские учителя, земские врачи, грамотные крестьяне... Вопросы писались по всем правилам социологической науки, чтобы "обхитрить" респондента. Был накоплен на этом втором этапе огромный материал: из каждой губернии, по нескольку уездов... За сим должен был наступить этап третий: обработка, и четвертый: публикация, и пятый: популяризация, широкое оповещение общества о результатах, которое должно было привести к коренному изменению представлений о собственной стране...Важно, что было несколько программ, немного несовпадавших по месту и времени - здесь и повторность, и динамика в условиях быстрых перемен в обществе в связи с преобразованием общин и капитализацией.

Но войны и революции не дали эту работу довершить.

Воистину чудо, что анекты не пропали! Через все перепетии дошли до нас! И вот Марина Михайловна Громыко с сотрудниками смогла оживить этот материал>> .

Ниже привожу большие выдержки из главы «ГРАМОТЕИ и КНИЖНИКИ» книги М.М.Громыко.

<<Одно из самых больших заблуждений относительно старой деревни - представление о неграмотности крестьян, об их оторванности от книжной культуры. Современные серьезные и объективные исследования опровергают это представление. Разнообразны были пути проникновения книжной культуры в крестьянскую среду. Это и сохранение старинных рукописных и первопечатных книг, и новейшие подписные издания, и принесенная разносчиком-офеней лубочная литература. Книжная культура шла от церкви и школы, от семей, тщательно сберегавших глубокую духовную старину, и одновременно от бойких любителей новизны, привозивших из больших городов, где они были на промыслах, сочинения самого разного характера.

Даже от XVIII века до нас дошло множество свидетельств о грамотности значительной части крестьян. Об этом говорят, в частности, собственноручные подписи некоторых крестьян при подворных и подушных переписях, в «повальных обысках» (так назывался сплошной опрос при расследовании какого-либо дела в деловой документации всякого рода). Пока не установлен процент Таких подписей в массовых документах. Лишь по отдельным районам сделаны выборочные попытки подсчетов. Так, по переписи 1785 года в одиннадцати волостях Архангельской округи 17,1 процента дворов имели грамотного мужчину, в Холмогорской округе- 18,6 процента, в Онежской - 16,4 процента. По-видимому, государственные крестьяне имели большую долю грамотных, чем помещичьи. В то же время все количественные подсчеты могут приниматься во внимание лишь условно, поскольку некоторые крестьяне скрывали свою грамотность перед властями, либо не хотели ставить подпись под официальным документом из религиозных соображений (так поступали, например, старообрядцы – а как раз среди них грамотных было особенно много).

Устойчивые традиции крестьянской письменности и книжности существовали еще в XVIII веке на русском Севере - в бассейнах Печоры, Мезени, Северной Двины, Пинеги. В Пушкинском доме (ИРЛИ) такие собрания, как Красноборское, Мезенское, Печорское, Пинежское, Северодвинское и другие, сплошь состоят из рукописных материалов, обнаруженных в крестьянской среде. Недаром Малышев назвал все это собрание «огромной крестьянской библиотекой прошлого». Записи на некоторых экземплярах свидетельствуют о принадлежности их крестьянам уже в XVI-XVII веках. На русском Севере выявлено «несколько родовых крестьянских библиотек, начало которых положено еще в XVII-XVIII веках (например, пинежских крестьян Рудаковых, Поповых, Вальковых, Мерзлых, печорцев Михеевых и др.)». Иные записи говорят о владении дорогостоящими книгами в складчину. Старопечатными книгами, собранными у русских крестьян европейского Севера, существенно пополнилось собрание научной библиотеки Ленинградского университета. Большой массив их, несомненно, бытовал в деревне в XVIII веке. Об этом свидетельствуют, в частности, многочисленные рукописные добавления и еще более многочисленные владельческие записи. Особый интерес представляют записи на экземплярах Псалтыри, прямо свидетельствующие об использовании в учебных целях («По сей книге учатся», «по сей Псалтыри выучился Митрофан Яковлев»).

Знакомство с литературой и источниками XIX века не оставляет никаких сомнений в том, что грамотность деревни в это время постепенно увеличивается, хотя степень распространения ее не удовлетворяет многих поборников просвещения, справедливо полагавших, что школьное обучение должно охватить все крестьянство. Официально организованных школ для крестьян и после реформы 1861 года было недостаточно. Современники, отмечая это, обращали особое внимание на сельские школы, создаваемые самими крестьянами на их средства во всех губерниях страны. Специальные исследования народных форм обучения были проведены земскими статистиками Московской, Воронежской, Тверской, Таврической, Самарской, Курской и других губерний. Выяснилось, что повсеместно крестьянские общины и отдельные группы крестьян, дети которых достигли подходящего возраста, нанимали учителей и предоставляли поочередно помещение для занятий либо снимали совместно избу для такой школы. Нередко обучение вели грамотные крестьяне, иногда «бродячие» учителя из образованных слоев населения, переходившие из деревни в деревню.

На фото: Занятия в одном из младших классов сельской школы начала века

Рассмотрим, например, итоги такого обследования 80-х годов XIX века по Курской губернии. В Путивльском уезде четвертую часть территории занимала полоса хуторов, она так и называлась - «Хуторян-ская полоса». В 167 поселениях этой полосы было всего 5180 дворов. Внимание Губернского статистического комитета привлекло странное несоответствие: из 29 официальных школ уезда на хуторянскую полосу приходилось всего 3, а уровень грамотности крестьян здесь был выше, чем в других местах. Тогда и обнаружили, какую роль играло самодеятельное обучение. Грамотные крестьяне были обучены «ходячими» («нахожими», «хожалыми») учителями. Например, об Одоевском уезде Тульской губернии земство сообщало, что там есть множество крестьянских школ с учителями из крестьян, отставных солдат, заштатных дьячков и др. Местные деятели откровенно признавались, что школы эти существуют без всякого участия земства «по недавней известности ему о существовании их». Вот так-то образованная часть общества открывала для себя крестьянскую культуру.

Не менее примечательно в этом отношении и заявление Рязанской губернской управы в эти же годы: на Рязанщине «всегда были, существуют и теперь мелкие школки», но их никто не считал. Именно благодаря этим крестьянским «школкам» «северная часть губернии издавна грамотна»(Выделено мной.- М. Г.). Ряжская земская управа Рязанской губернии добавляла от себя, что в их уезде «в тех селениях, где нет нормальных училищ, существуют, без участия земства, (т.е. неучитываемые официальной статистикой) школы грамотности с учителями из окончивших курс в нормальных училищах или из отставных солдат, дьячков и других грамотеев». Известная нам уже по курским хуторам картина самодеятельных школ в «хате» с обеспечением учителя по договору с родителями была обрисована земцами и для Кромского уезда Орловской губернии. А земство Тотемского уезда Вологодской губернии обоснованно утверждало в 1880 году, что домашнее обучение детей при помощи учителей, не имеющих официальных свидетельств, дает населению столько же грамотных, сколько и училища. Тотемское земство жаловалось, что власти преследуют таких учителей, и ходатайствовало о специальном указании по этому поводу. В 1882 году появился такой циркуляр Министерства народного просвещения, согласованный с Министерством внутренних дел и Синодом. Разъяснялось, что лица, занимающиеся домашним обучением грамоте в селах, не обязаны иметь учительское звание. По этому циркуляру отстранять от преподавания следовало только за политическую или нравственную неблагонадежность.

По-прежнему, как и в XVIII веке, наблюдатели видели особое внимание к грамотности старообрядческого крестьянства. Правительственные исследования и пресса описали это, например, по Костромской и Вятской губерниям. «Почти все,- писали о местных раскольниках «Вятские губернские ведомости» в июне 1883 года - умели читать и писать. На воспитание детей и на их образование обращается несравненно большее внимание, "чем в среде православной. (...) Мальчик учится под руководством отца, матери или наставника, какого-нибудь почтенного седовласого старика, который уже бросил землю, сдал ее общине или домашним и посвятил остаток своих сил обучению детей грамоте или закону. Главные предметы обучения: Часослов, Псалтырь и письмо. В последнее время стали учить «цифири», «книгам гражданской печати». Некоторые частные библиотеки крепостных крестьян насчитывали до 2000 томов.

Что же читали грамотные крестьяне в конце XIX века? Круг чтения крестьянства привлек особенно активное внимание общественности России во второй половине 80-х - 90-х годах. Факт сам по себе примечательный: широко обсуждается, что читают, следовательно, чтение крестьянства - явление достаточно массовое. Повышенный интерес был связан с усилением деятельности земства в области крестьянской грамотности и образования, а также с обострением вопроса о характере лубочной литературы*, наводнявшей сельский книжный рынок, и появлением специальной «литературы для народа» просветительно-демократического направления. Журналы «Русское богатство», «Северный вестник», «Русская мысль», «Вестник воспитания», «Русское обозрение» и другие живо откликнулись на эти проблемы. Д. И.Шаховской разработал специальную программу для собирания сведений о том, что читает народ (1885 г.) . За нею последовала более развернутая программа А. С.Пругавина (1888 г.), первые результаты которой он обобщил уже в 1890 году, издав в этой же книге вторую, улучшенную и расширенную, редакцию программы. Известный деятель просвещения Н. А. Рубакин, полагая, что важнее выявить отношение самих читателей из народа к той литературе, которая издается специально для них, чем круг фактически находящихся в их руках книг, подготовил «при деятельном участии нескольких народных учителей и учительниц» свою программу (1889 г.). В ответ на нее было получено более 500 писем и других материалов, сводку которых Н. А. Рубакин сделал в своей работе уже в 1891 году. Для конца XIX века среди источников такого рода на первое место следует поставить материалы Этнографического бюро князя В. Н. Тенишева.

Обширная программа Тенишева по разностороннему изучению народной жизни опиралась на опыт аналогичных программ Географического и других научных обществ России предшествующего периода. Она включала около пятисот пунктов, в число которых вошли и вопросы о чтении крестьян. Поступавшие в течение 90-х годов ответы корреспондентов об источниках получения книг, характере библиотек, вкусах и интересах крестьян в этой сфере, как и отклики на другие вопросы программы, были очень различны и по степени осведомленности, и по форме изложения: от лаконичных и неопределенных отписок до детальных перечней полного состава книг в отдельных деревнях. В целом же степень надежности фонда по этим вопросам очень высока.

Положение дел с крестьянским чтением было отчасти выявлено владимирскими земскими статистиками на рубеже XIX-XX веков. Они составили 90 списков найденных у крестьян книг. 58,8% выявленных книг - духовно-нравственного содержания (из них примерно четверть составляли жития святых); беллетристика-23%.(в том числе рассказы Л. Толстого в издании «Посредника», отдельные сочинения Пушкина, «Бедная Лиза» Карамзина, романы Майн Рида, «Потерянный и возвращенный рай» Мильтона, «пользующийся вообще широким распространением»; в большом количестве лубочные издания. Встречались научно-популярные книги по медицине, о животных, историческая литература, справочные издания, календари, учебники, разрозненные номера журналов. Сельскохозяйственной литературы было мало, но не из-за отсутствия интереса к ней, а потому, что трудно было ее достать. Большим спросом пользовались газеты: в каждое волостное правление приходило по 20-50 экземпляров «Сельского вестника» (крестьянам особенно нравились в нем материалы по земледелию); кое-где получали «Свет», «Биржевые ведомости»; зажиточные крестьяне выписывали «Ниву», «Родину».

Корреспонденты статистического отделения Владимирской земской управы собрали также ответы на вопрос о том, какие книги находят «полезными и желательными» сами сельские жители. Вот каков результат их анкеты в процентах (к числу упоминаний): «божественные» книги - 60,8; сельскохозяйственные - 17,9; исторические - 11,5; повести и рассказы - 3,6; сказки и прибаутки - 2,2; «ремесленные» - 1,1; учебные- 1,1; прочие- 1,8. Было отмечено, что, кроме покупки, грамотные крестьяне получают здесь книги в подарок от отходников из Москвы, Петербурга, Одессы и других городов, а также «достают книги везде, где можно»: у учителей, священников, друг у друга. Появился даже особый промысел: накупить книг и давать читать односельчанам за 5 копеек в месяц. Пользовались также библиотеками при фабриках. Тем не менее, земские статистики справедливо считали все эти источники ограниченными и недостаточными.

Хорошо представлен круг чтения крестьян в материалах по Ярославской губернии, собранных А. В. Валовым - одним из самых активных корреспондентов Этнографического бюро и других научных обществ. Его сведения дают возможность, в частности, восстановить довольно полно круг произведений А. С. Пушкина, бытовавших в крестьянской среде в Романо-Борисоглебском уезде, и определить отношение к великому поэту.

Читали крестьяне Пушкина очень охотно. Приобретали его сочинения, рекомендовали и передавали друг другу. Особенной популярностью пользовались повести. Из них более других были любимы «Капитанская дочка» и «Дубровский» . «Встречаются крестьяне,- отмечал А. В. Балов,- которые очень живо обрисовывают Гринева, Пугачева». Из прозы Пушкина очень популярна была также «История Пугачевского бунта» и, конечно же, сказки. «Сказки Пушкина знают даже безграмотные старухи »,- подчеркивал корреспондент. Из поэтических произведений были популярны «Полтава» и многочисленные стихотворения, ставшие народными песнями. В этом качестве в Ярославской губернии в конце XIX века среди крестьянства бытовали «Утопленник», «Сквозь волнистые туманы», «Буря мглою», «Черная шаль», «Под вечер осенью ненастной в пустынных дева шла местах», «Талисман», «Бесы» и др. (названо двадцать восемь стихотворений). У отдельных крестьян встречалось Полное собрание сочинений Пушкина.

Во время ярмарок крестьяне покупали дешевые книжки. Среди них часто - «Кавказский пленник» Толстого, «Паштюха, Сидорка и Филатка в Москве» и другие. Чтение вслух сопровождалось непременно обсуждением. Рождественский записал почти дословно обсуждение «Кавказского пленника». Крестьяне восхищались «занятностью» книги Толстого, хвалили Жилина («руськие-те каки удалы бывают!»), удивлялись смелости и доброте Дины, жалели Костылина. Любимым чтением были здесь и басни Крылова. Эти сведения легко дополнить за счет многочисленных владельческих надписей на книгах, принадлежавших вологодским крестьянам. Я говорю «легко» потому, что благородными усилиями вологодских музейных работников и ученых недавно издан многотомный каталог, где описаны все книги и рукописи, хранящиеся в музеях Вологодской области. И в описание каждого экземпляра включены пометы владельцев, записи о передаче, продаже или вкладе книги в церковь или монастырь...

Вот перед нами «История российская» В. Н. Татищева - книга первая, часть I, напечатанная в типографии Императорского Московского университета в 1768 году. На ней есть запись XIX века: «Сия книга принадлежит деревне Космозерской Погоской крестьянам братьям Вавилиным». Замечу попутно, что в наши дни ценнейшую «Историю» Татищева и в библиотеке профессионального историка редко встретишь.

Сложную структуру, в которую входили очень различные хронологические и тематические пласты (от древнерусской литературы до новейших изданий по сельскому хозяйству), являл собой круг крестьянского чтения в Сибири. Современный исследователь отмечает «расширение и углубление потребности крестьянства в просвещении», «рост крестьянской инициативы в деле развития школьной сети в деревне». Увеличивается количество и официальных, и домашних школ в сельской местности. Существенное влияние на расширение и тематическое обогащение состава читаемой литературы оказало участие крестьян в деятельности научных обществ. В 1891 году в Иркутской губернии из 165 корреспондентов Восточносибирского отдела Русского Географического общества было 33 крестьянина. Из 62 корреспондентов Иркутского общества распространения народного образования и народных развлечений 27 были крестьянами.

Результаты специального обследования 1900 года показывают регулярность чтения значительной части крестьян: из 104 обследованных населенных пунктов Иркутской губернии в 50 были крестьяне, постоянно занимавшиеся чтением. Один из них, особенно интересовавшийся сельскохозяйственной литературой, регулярно выписывал несколько журналов и имел свою библиотеку. Корреспонденты научных обществ фиксировали, как правило, наличие газет и журналов в одной-двух, а иногда и нескольких семьях отдельной деревни. Как и в европейской части страны, крестьяне в Сибири получали книги в сельских (волостных), школьных, приходских и личных (самих крестьян, учителей, церковнослужителей, писарей) библиотеках. Сельские и многие школьные библиотеки комплектовались «в основном за счет средств крестьянских обществ». По неполным данным, в Иркутской губернии лубочная литература по степени распространенности в сельской местности конкурировала с религиозной. В библиотеках сельских училищ зимой спросом крестьян пользовались произведения Пушкина, Толстого, Гоголя, Грибоедова, Крылова, Ершова, Жуковского, Мамина-Сибиряка, Гаршина . В личной собственности части крестьян как Западной, так и Восточной Сибири сохранялись ценнейшие старопечатные издания и рукописные книги, передаваемые из поколения в поколение. Продолжала жить традиция переписывания духовных и светских сочинений.Нетрудно заметить, что сведения о чтении крестьян из разных районов страны дают сходную в основных чертах картину. Они свидетельствуют о резком превышении запросов, потребностей над возможностями книжного рынка и книжных запасов в деревне. Это при том, что снабжение книгами - и рыночное, и библиотечное - явнорастет>>.

НАРОДНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ ПРИ НИКОЛАЕ ВТОРОМ

Одним из трафаретных клеветнических выпадов против Николая II является утверждение, что оно не заботилось о народном образовании.

В действительности же, в царствование Императора Николая II народное образование достигло необыкновенного развития. Менее чем в 20 лет кредиты, ассигнованные Министерству Народного Просвещения, с 25,2 мил. рублей возрасли до 161,2 мил. Сюда не входили бюджеты школ, черпавших свои кредиты из других источников (школы военные, технические), или содержавшиеся местными органами самоуправления (земствами, городами), кредиты которых на народное образование возрасли с 70.000.000 р. в 1894 г. до 300.000.000 р. в 1913 г.

В начале 1913 г. общий бюджет народного просвещенияв России достиг по тому времени колоссальной цифры, а именно 1/2 миллиарда рублей золотом. В 1914 году было 50 000 земских школ с 80 000 учителями и 3 000 000 учеников в них. В 1914 году в земствах было создано 12 627 публичных библиотек. .

Первоначальное обучение было бесплатное по закону с самого начала правления Николая, а с 1908 г. оно сделалось обязательным. С этого года ежегодно открывалось около 10.000 школ. В 1913 г. число их превысило 130.000. На 1918 год планировалось ввести обязательное бесплатное среднее образование.

На фото: Реальное училище в небольшом городке Павловский Посад

В 1916 году уже 80% призывников были грамотными. Анкета, произведенная советами в 1920 г. установила, что 86% молодёжи от 12 до 16 лет умели писать и читать, и научились они этому до революции, а не в годы гражданской войны.) [Назаров М. Россия накануне революции и Февраль 1917 года. Наш современник" N2. 2004 ].

Слава о николаевских гимназиях была жива еще до конца XX века, пока живы были их выпускники. Гимназии имелись во всех уездных городах, чем не могли похвастаться многие европейские страны. Университеты при Николае II имели такую свободу, какую они уже никогда не имели при советской власти (и до сих пор). По количеству женщин, обучавшихся в высших учебных заведениях, Россия занимала первое место в Европе, если не во всём мире . [ Бразоль Б.Л. Царствование Императора Николая II 1894-1917 в цифрах и фактах 1958]

Накануне войны в России было более ста вузов со 150 000 студентов (во Франции тогда же - около 40 000 студентов). Многие вузы в России создавались соответствующими министерствами или ведомствами (военным, промышленно-торговым, духовным и т. п.). Обучение было недорогим: например, на престижных юридических факультетах в России оно стоило в 20 раз меньше, чем в США или Англии, а неимущие студенты освобождались от платы и получали стипендии [Назаров М. Россия накануне революции и Февраль 1917 года. Наш современник" N2. 2004 ]. Следует также отметить, в Царской России студенты платили от 50 до 150 р. в год, т.е. от 25 до 75 долл. в год (курс царского рубля был 2 доллара) - эта плата была меньше, чем в США или Англии в то время.

СОЦИАЛЬНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ СТУДЕНТОВ

По социальному происхождению в 1914гг студентов из низших слоев (из разночинцев, рабочих цеховых крестьян и пр.) было: в среднетехнических учебных заведениях - около 80%, в технических ВУЗах – более 50%, в университетах – более 40%. Доля студентов из низших слоев с каждым годом увеличивалась.[ С.В.Волков. «Интеллектуальный слой в советском обществе» (Глава I Интеллектуальный слой дореволюционной России)]

Для сравнения, доля крестьян в 1914гг в университетах была около 14%, в технических ВУЗах даже более 21% , а в 1977г – около 11% . Конечно, отчасти это объясняется общим снижением численности деревенских жителей, но и доля студентов из рабочих семей до 1917г была не намного ниже, чем в 1970-х годах! (24-32% вместе с мещанами в 1914гг и около 34 % в 1978г.)

СРАВНЕНИЕ ГРАМОТНОСТИ В 1917 И 1927 ГОДАХ

По летней переписи 1917 года, проведенной Временным правительством, 75% мужского населения европейской части России было грамотным. А в 1927 году на XV съезде ВКП (б) Крупская жаловалась, что грамотность призывников в двадцать седьмом году значительно уступала грамотности призыва 1917 года. И говорила жена Ленина, что стыдно от того, что за десять лет советской власти грамотность в стране значительно убавилась.

Вообще, только после ВОВ большевики смогли побороть массовую неграмотность, которую сами же развели после октября 1917 года!

Российская педагогическая энциклопедия

<< Грамотность:

В процессе реализации провозглашённой идеи культурной революции задача распространения Г. решалась как за счёт внешк. источников, так и за счёт последо-ват. расширения и укрепления шк. сети. Именно последнее обстоятельство позволило в 1930 законодательно ввести всеобщее обязат. нач. обучение в объёме 4 классов и включить всё подрастающее поколение в систему совр. культуры. В кон. 30-х гг. достигнут уровень Г. населения св. 80%. Ликвидация массовой неграмотности в СССР завершена после Вел. Отеч. войны. Процесс становления полной Г. завершался в кон. 60-х и в 70-е гг.: удельный вес лиц с образованием ниже законченного начального (в т. ч. и лиц без образования) составлял среди населения СССР в возрасте 10 лет и старше в 1959-32,9%, в 1970 - 22,4%, в 1979 - 11,3%.

По переписи населения 1937 года 30% женщин не умели читать по слогам и подписывать свою фамилию (таков был по переписи критерий грамотности). В целом, четвертая часть населения в возрасте 10 лет и старше не умела читать, хотя говорилось о всеобщей грамотности. Данные переписи были немедленно изъяты и уничтожены. Ее организаторов репрессировали>> .

«Орфографические ошибки в письме - как клоп на белой блузке», - иронизировала знаменитая Фаина Раневская. Приведу всего два высказывания из интернета на эту тему, как нельзя более ярко характеризующие нынешнюю малограмотность. Первое: «Вот вчера директор на доске рисовал нам схему работы и написал слово ПРИНЕМАЕТ (через е), я аж испугалась, думала он описался. Но когда он второй раз написал так же, мне стало не по себе ». И второе: «Раз уж на то пошло, я была в шоке, когда у своего свекра в телефоне прочла, что меня зовут Вираника ».

Откуда же берется безграмотность? Неужели – из рекламы, телевизора и интернета? Можно сказать и так. Но если задуматься глубже и почитать книги умных людей, то можно сделать вывод - нынешняя речь – это результат состояния общества, в котором потеряно уважение и друг к другу, и к семейным ценностям, и к государству в целом.

Общественные перемены последней четверти века в России согнали с высшей ступени социального пьедестала культурного, образованного человека и заставили восхищаться не грамотностью и образованностью, а богатством, умением «гламурно» выглядеть, показать себя зачастую наглым и циничным «хозяином жизни». В нашей стране связная и богатая речь, свободное владение цитатами, знание вечных литературных образов, орфографическая точность перестали быть критериями, по которым оценивается собеседник. Грамотность и образованность как ценности не пропагандируются, они остались, скорее всего, в виде пароля, по которому образованные люди узнают друг друга.

А ведь наша речь – это зеркальное отражение состояния общества. Еще Аристотель 2500 лет тому назад в знаменитой «Риторике» содержание и действенность речи связывал с общественным и государственным устройством. Он подчеркивал, что общества различаются в зависимости от того, как в них законом и обычаем организована речь, и что успех того или иного общества и государства находится в прямой зависимости от форм речи. «Речь способна выражать и то, что полезно и что вредно, равно как и то, что справедливо и что несправедливо, - писал он. Это свойство людей, отличающее их от остальных живых существ, ведет к тому, что только человек способен к чувственному восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость и т.п. А совокупность всего этого и создает основу семьи и государства».

Помимо указанных бед, наша страна перестала быть «библиоцентричной »: мы перестали читать. А что такое читать? Русский философ Иван Ильин отмечал: «Это не просто скользить по буквам, а уметь оживлять эти буквы, понимая мысль и смыслы, стоящие за этими буквами». И далее подчеркивал, что чтение «развивает внутренние пространства души».

Великий библиотекарь и книговед Николай Рубакин напрямую связывал чтение и творчество: «Чтение - только начало, творчество жизни - вот цель». А поэт Иосиф Бродский в своей Нобелевской лекции предложил приравнять нечтение к уголовному преступлению.

Но почему так важно именно чтение? Причем тут книги? Некоторые говорят: «Буду математиком или химиком – и книги мне не нужны!». А вот оказывается, что очень нужны! Недаром существует ходячее мнение, что гениальный Эйнштейн открыл свою теорию относительности также и благодаря чтению… «Братьев Карамазовых» Достоевского. Его поразило высказывание Ивана Карамазова, восхищавшегося геометрами, которые себе позволили мечтать, что параллельные прямые где-то не пересекутся.

Это было еще в прошлом, ХХ веке. А что же сегодня? А сегодня, в начале ХХI века, мы, некогда самое читающее в мире государство, сокращаем наше духовное пространство, превращаясь в страну невежественных и косноязычных бездельников. Об этом, в частности, свидетельствуют данные, полученные в ходе участия нашей страны в самом представительном международном исследовании учебных достижений - PISA (Programme for International Student Assessment), тестировавшем подростков по трем направлениям: математике, естествознанию и чтению, и проверяющем навыки функционального владения знаниями. PISA с высокой долей объективности характеризует качество школьных систем, определяя их типичные проблемы. Так вот, в 2009 г. по результатам международного тестирования по чтению наши школьники (из 213 образовательных учреждений 45 субъектов РФ) показали результат ниже среднего мирового уровня, далеко отстав от учащихся из Кореи, Финляндии, Гонконга, Сингапура, занявших первые места. Старшеклассники смогли расшифровать только верхний слой сообщения, заложенного в тексте, а то, что стояло глубоко за ним, то есть подтекстовую информацию, ребята из Турции, Чили описали и объяснили, а из России – нет, показав (из 65 стран-участниц) 43-й результат.

Это означает, что наши школьники в основном поднялись до второго (из пяти!) уровня читательской грамотности. То есть число 15-летних россиян, готовых относительно адекватно использовать более или менее сложные тексты для ориентации в повседневных ситуациях, составляет 72,6% (в среднем по другим странам-участницам – 81,4%). Таким образом, в России к самостоятельному обучению с помощью текстов готовы лишь 14,3% учащихся (при 28,6% в среднем в странах-участницах), а вот ориентироваться с помощью текстов даже в знакомых житейских ситуациях не могут 27% учеников, или почти каждый третий (по сравнению с 19% в среднем по ОСЭР). Вот вам и ртуть в виде помады и лака для ногтей!

Низкий уровень функциональной грамотности означает, что наши выпускники не умеют анализировать, раскрывать связи и отношения между смысловыми языковыми элементами предложенной информации, следить за логикой изложения, способами доказательства и делать окончательные выводы.

Это значит, они не умеют использовать уже полученные знания, что у них плохо сформирована познавательная способность и что в массе своей выпускники российских школ не способны не только переносить освоенные ими операции на квалификацию других явлений, в другие ситуации, но и использовать их при овладении другими учебными предметами. Ведь чтение – основной инструмент в образовании. Без умения читать и понимать глубинный смысл текста человеку не поможет ни один самый «навороченный» компьютер! А здесь речь идет об информации, заложенной в учебнике юриста, врача, моряка, летчика, строителя, инженера ядерной электростанции; речь идет о понимании инструкции или теста для шофера, электрика, сантехника, пожарного. Так сказать, налицо «PISA-шок!».

Когда подобный «PISA-шок» испытала Германия, тут же в стране была организована национальная программа поддержки чтения. Вот и в Великобритании за последнее 20 лет уже дважды объявляли Год чтения . В США, изучая связь образования и чтения, в разных концах страны провели исследование и доказали, что существует прямая зависимость между количеством книг у ребенка на полке и его успеваемостью. Эта проблема у них решается на уровне Конгресса, где возникла и поддерживается идея Большого чтения (The Big Read ). Конечно, и в России эта идея приветствуется (например, проводился отбор 100 «самых важных» книг для чтения). Однако уровень грамотности продолжает неуклонно катиться вниз!

Кто виноват и что делать?

Бывший премьер Франции Жорж Помпиду в конце ХХ назвал языковые проблемы самыми важными среди всех сложных и актуальных проблем современности. «Лингвистическая напряженность» существует в большинстве многоязычных стран, в том числе и в России. И на все это накладывается катастрофическая ситуация, сложившаяся в гуманитарном секторе образования, что чревато сломом механизмов исторической преемственности и прерыванием самой национальной культуры.

«Не могу молчать!» - так в России всегда заявляли великие писатели, передовые ученые, интеллигенция в «смутные времена». Именно об этом говорится в заявлении Ученого совета филологического факультета МГУ, которое было опубликовано в «Новой газете» 27.11.2012 г. Документ называется «О реформе образования, ее итогах и перспективах». По мнению авторов заявления, скверное положение дел - во многом результат политики Министерства образования.

Авторы заявления констатируют: катастрофа в гуманитарном сегменте произошла, «русская классическая литература более не выполняет роль культурного регулятора образовательного процесса». Причиной этого филологи называют не некомпетентность власти, а их сознательную и целенаправленную деятельность. В частности, упоминается Программа развития образования до 2020 года, недавно утвержденная правительством.

Такая политика обусловлена, по мнению филологов, рядом причин. Среди них они выделяют, например, «понимание того, что управление общественным сознанием осуществляется тем легче, чем ниже уровень образования», «стремление власти снять с себя возможно большую часть обязательств по финансированию образования» и «давление извне, сопровождавшееся, судя по ряду публикаций в СМИ, выделением значительных денежных средств».

Министерство образования развернуло кампанию по сворачиванию гуманитарного образования в вузах, считают авторы заявления. Также в заявлении говорится о способах дискредитации гуманитарных вузов включением их в список «неэффективных», что наносит огромный урон репутации.

Я – филолог. Настоящий гимн нашей науке принадлежит великому ученому, философу С.С. Аверинцеву. Вот что он писал. «Долг филологии состоит в конечном счете в том, чтобы помочь современности познать себя и оказаться на уровне своих собственных задач; но с самопознанием дело обстоит не так просто даже в жизни отдельного человека… филология есть „строгая“ наука, но не „точная“ наука. Ее строгость состоит не в искусственной точности математизированного мыслительного аппарата, но в постоянном нравственно-интеллектуальном усилии, преодолевающем произвол и высвобождающем возможности человеческого понимания. Одна из главных задач человека на земле - понять другого человека, не превращая его мыслью ни в поддающуюся „исчислению“ вещь, ни в отражение собственных эмоций. Эта задача стоит перед каждым отдельным человеком, но и перед всей эпохой, перед всем человечеством. Чем выше будет строгость науки филологии, тем вернее сможет она помочь выполнению этой задачи. Филология есть служба понимания».

Что еще я могу сказать? Только одно: присоединиться к мнениюдоктора филологических наук, профессор Отделения славянских языков и литератур Калифорнийского университета в Беркли, заместителя директора Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН, заведующего сектором истории русского литературного языка Виктора Марковича Живова: « Из литературы, из классики люди учатся понимать друг друга, говорить о своих мыслях, чувствах, планах – обо всем! Это необходимая составляющая человеческого образования, общего, а не только гуманитарного. Без обращения к источникам гуманитарного знания не может быть полноценного образования».

Эта статья была подготовлена мной лет пять назад для Википедии, но до сих пор не была опубликована там из-за возникших дискуссий со сторонниками «официальной» советской версии. Теперь публикую её здесь.
Частично материалы данной статьи имеются в действующей статье Википедии «Ликбез», но есть и существенные отличия (которые и вызвали дискуссии в Википедии).

ГРАМОТНОСТЬ В ЦАРСКОЙ РОССИИ к 1917 году.

Подробно я писал об этом в отдельной статье «Грамотность и образование в царской России» (здесь в ЖЖ и на Проза.ру) – здесь коротко суммирую основные данные.
Оценки среднего уровня грамотности населения в России в целом к 1914-1915 гг году достаточно сильно разнятся: от 35-38 % к 1915 году до 43% в 1917, но применительно только к европейской части собственно России, исключая детей, не достигших 10 лет. Бывший министр просвещения П.Н. Игнатьев в своей статье приводил оценку в 56% грамотных от всего населения России (на 1916 год). По данным исследования Института этнологии и антропологии РАН под руководством д.и.н., профессора М. М. Громыко реальная грамотность крестьян была заметно выше данных официальной статистики, поскольку многие (особенно старообрядцы) не считали нужным записывать при обследованиях свою грамотность, и по ряду других причин (c.59-60). Отмечается также, что тяга крестьян к грамоте, интерес к книгам и периодическим изданиям постоянно росли, особенно быстро после 1906 года .
Развитие начального школьного образования значительно ускорилось с конца 1907 года. В течение 1908-1915 гг. кредит на постоянные нужды начального образования увеличивался следующим образом: в 1908 - на 6 900 000 р., в 1909 - на 6 000 000 р., в 1910 - на 10 000 000 р., в 1911 - на 7 000 000р., в 1912 - на 9 000 000 р., в 1913 - на 10 000 000 р., в 1914 - на 3 000 000 р., в 1915 - на 3 000 000 р.(с.144) - как видно, кредит на нужды начального образования увеличивался даже во время ПМВ. Не только финансирование, но все мероприятия по развитию начального образования (в том числе увеличение числа школ и их доступности в радиусе не более 3 верст) проводились неуклонно вплоть до 1917 года. Тем не менее, уровень грамотности взрослого населения и развитие школьного образования в регионах с преимущественно инородческим населением (особенно в Средней Азии) к 1917 году был еще очень низок.
По состоянию на 1914 г. в разных уездах и городах РИ (всего в РИ было 441 уездных земств): «осуществлено всеобщее обучение в 15 земствах; совсем близки к осуществлению 31 земство» (с.146) (то есть более чем в 10% земств). Там же указано также, что в 1914 году 88% земств осуществляли (переход) к всеобщему образованию по согласованию с МНП, причем "62% земств предстояло менее 5 лет до всеобщего обучения, 30% - от 5 до 10 лет, и лишь в 8% - свыше 10 лет". Ожидалось, что всеобщее начальное образование на территории европейской России будет достигнуто между 1919 и 1925 годами (более чем в 90% земств всеобщее обучение могло быть введено к 1924 году).
Имевшие место в России в 1896-1917 гг неуклонный рост грамотности населения, быстрый рост числа начальных и средних школ и учащихся (см. Грамотность), средних и высших учебных заведений и числа студентов, а также техников, инженеров, специалистов во всех областях хозяйства и учёных (см. Образование в Российской империи), – эти процессы, лишь замедлившиеся в годы Первой мировой войны(с.59) прервались и обрушились в годы Гражданской войны и массового голода начала 1920-х годов.(с. 71)(с.803).

НАЧАЛО и ОРГАНИЗАЦИОННАЯ ОСНОВА ЛИКБЕЗА

Одну из главных проблем, вследствие Гражданской войны и массового голода начала 1920-х годов, представляли беспризорники. По разным данным, в 1921-1923 гг их было от 4.5 до 9 миллионов.. Число неграмотных постоянно пополнялось за счёт беспризорных подростков.
Практические шаги к решению проблемы возраставшей при большевиках безграмотности (как среди взрослых, так и, особенно, среди детей и подростков) начались в 1920 году. В 1920 Совет народных комиссаров принимает декрет об учреждении Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности (ВЧК ликбез), постановления которой имеют обязательный характер. Она образуется для выполнения принятого в 1919 году декрета о ликвидации безграмотности и будет в 1920-1930 руководить обучением неграмотных и малограмотных. Ведал делами этой комиссии нарком просвещения Анатолий Луначарский.
1-й Всероссийский съезд по ликвидации неграмотности (1922) признал необходимым первоочередное обучение грамоте рабочих промышленных предприятий и совхозов, членов профсоюзов и других трудящихся в возрасте 18-30 лет. Срок обучения на ликпункте устанавливался в 7 месяцев (6-8 часов еженедельно).
14 августа 1923 вышел декрет Совнаркома РСФСР «О ликвидации безграмотности», дополняющий декрет от 26 декабря и устанавливающий количество инструктивных школ 1072 (574 ликвидационных пункта и 498 школ для малограмотных). Осенью 1923 года было создано Всероссийское добровольное общество «Долой неграмотность».
27 января 1921 года была создана «Деткомиссия ВЦИК» (Комиссия по улучшению жизни детей) во главе с Феликсом Дзержинским. Главным, после обеспечения жилья, мероприятием, осуществляемым в ходе борьбы с беспризорностью, стало обучение беспризорников грамоте. Помимо Наркомата просвещения этими проблемами занимались и общественные организации, в т.ч. «Фонд имени В. И. Ленина для оказания помощи беспризорным детям». В 1925 году в СССР была создана общественная организация «Друзья детей». К началу 1928 года по всему СССР насчитывалось около 300 тысяч беспризорных, но в начале 1930-х гг их число вновь возросло, и говорилось о 2-2.5 миллионах беспризорниках.(с.928), появившихся вследствие нового массового голода («голодомора») начала 1930-х годов. Только 31 мая 1935 года в постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности» было заявлено, что массовая беспризорность в стране ликвидирована. В ходе борьбы с беспризорностью, сочетающейся с одновременным обучением детей грамоте, а затем и другим дисциплинам, проявился талант крупнейшего советского педагога А. С. Макаренко, автора «Педагогической поэмы».
Большой проблемой в 1920-х гг. как для развития школьного образования, так и для организации ликвидации безграмотности была катастрофическая нехватка средств. Д.Сапрыкин пишет: «По самым оптимистичным оценкам при Советской власти в середине 20-х годов «образовательные» статьи расходов в советских бюджетах составляли около 3% и в абсолютных цифрах упали более чем в 10 раз по сравнению с дореволюционным».

ЛИКПУНКТЫ И ШКОЛЫ ГРАМОТНОСТИ

Каждый населённый пункт с числом неграмотных свыше 15-ти должен был иметь школу грамоты (ликпункт). Срок обучения в такой школе составлял 3-4 месяца. Программа обучения включала чтение, письмо, счёт. В начале 1920-х годов было уточнено, что занятия на ликпункте имеют своей целью научить читать ясный печатный и письменный шрифты; делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах; читать и записывать целые и дробные числа, проценты, разбираться в диаграммах и схемах; учащимся объяснялись основные вопросы строительства советского государства. Для взрослых учащихся сокращался рабочий день с сохранением заработной платы, предусматривалось первоочередное снабжение ликпунктов учебными пособиями, письменными принадлежностями.
Учебная программа потребовала широкой организованной подготовки учителей и других педагогических работников. К осени 1920 года только органами ВЧК ликбез в 26 губерниях были созданы курсы учителей - ликвидаторов неграмотности.
Качество общеобразовательной подготовки в 1920-е и в начале 1930-х гг, в условиях ликбеза, было гораздо ниже, чем в дореволюционной России – обучение часто проводили культармейцы, не имевшие специального педагогического образования. . Задачу ликвидации неграмотности формально упрощало то, что для ее решения не требовались кадры, обладающие специальными познаниями в сфере образования (квалифицированные учителя); считалось, что грамоте могли обучать и те, кто сам был просто грамотен. Фактически об этом говорилось в п. 3 Декрета Совнаркома РСФСР «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» (от 26 декабря 1919): «Народному Комиссариату Просвещения и его местным органам предоставляется право привлекать к обучению неграмотных в порядке трудовой повинности все грамотное население страны...» В 1921 г. во всех школьных и воспитательных учреждениях насчитывалось 351 тыс. преподавателей - в основном в начальной школе (высшее и неоконченное высшее образование из них имели 7,5%, среднее - 62%, специальную педагогическую подготовку имели лишь 12% против 51,5% в 1915 г.)(Глава3, ч.1.).
Численность учащихся, достигнутая в Российской империи к 1917 году, была восстановлена в СССР только к 1930 году . 25 июля 1930 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О всеобщем обязательном начальном обучении». Как считалось в СССР, полностью оно было закончено в 1934 году. Но профессиональных учителей при этом по прежнему сильно не хватало. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 10 июня 1930 г. «О льготах квалифицированным работникам в сельских местностях и рабочих поселках», наряду с некоторыми льготами, были предусмотрены ограничения в их перемещении и свободе выбора места работы – эти вопросы решали местные исполкомы, а не сами учителя. Еще и в 1932 году на педагогическую работу были мобилизованы 20 тыс. комсомольцев.

УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКАЯ БАЗА ЛИКБЕЗА

В 1920-1924 годах вышли два издания первого советского массового букваря для взрослых Д. Элькиной, Н. Бугославской, А. Курской (2-е издание - под названием «Долой неграмотность» - включало ставшую широко известной фразу для обучения чтению - «Мы - не рабы, рабы - не мы», а также стихотворения В. Я. Брюсова и Н. А. Некрасова). В те же годы появились «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых» В. В. Смушкова, «Букварь для рабочих» Е. Я. Голанта. Часть пособий была напечатана за рубежом с оплатой из валютных фондов республики. Было налажено издание массовых букварей и других начальных пособий для взрослых на украинском, белорусском, киргизском, татарском, чувашском, узбекском и других языках (всего около 40).
В 1925/26 уч.г. в программы ликбеза в качестве обязательного был введён курс политграмоты: идеологическая борьба, в том числе, внутри партии, была в самом разгаре.

ИТОГИ ЛИКБЕЗА

Всего в 1917-27 годах было обучено грамоте до 10 млн взрослых, в том числе в РСФСР 5,5 млн. Стартовый уровень (от начала введения Ликбеза в 1920 г.) был достаточно низок. Так, по данным переписи 1 ноября 1920г (Народное образование по основному обследованию 1920г) в школах учились всего около 7.3 миллионов учеников (в школах первой ступени - 6 860 328 детей, и в школах второй ступени - 399 825), причем школы в европейской части советской России посещали менее 59% детей в возрасте 8-12 лет (старше 12 лет - еще и много меньше).
В годы нэпа темпы снижения неграмотности также были далеки от желаемых. Взрослое население, занятое в частном секторе, не имело социальных гарантий, позволявших сочетать учёбу с трудом. В целом СССР к 1926 г. занимал по уровню грамотности лишь 19-е место среди стран Европы, уступая таким странам, как Турция и Португалия. Сохранились значительные различия в уровне грамотности городского и сельского населения (в 1926 г. - соответственно 80,9 и 50,6 %), мужчин и женщин (в городе - 88,6 и 73,9 %, в селе - 67,3 и 35,4 %).
В 1928 году по инициативе ВЛКСМ был начат так называемый культпоход. Его опорными центрами стали Москва, Саратов, Самара и Воронеж, где основная часть неграмотных были обучены силами общественности. К середине 1930 года число культ-армейцев достигло 1 млн, а число учащихся только в учтенных школах грамоты - 10 млн.
Введение всеобщего начального обучения в 1930 г. создавало известные гарантии распространения грамотности. Ликвидация неграмотности возлагалась теперь на соответствующие секции при местных Советах. Одновременно пересматривались программы школ ликбеза, рассчитанные на 330 учебных занятий (10 месяцев в городе и 7 месяцев на селе). Актуальной задачей считалась теперь борьба с малограмотностью.
К 1936 году было обучено около 40 млн неграмотных. В 1933-1937 годах только в учтенных школах ликбеза занимались свыше 20 млн неграмотных и около 20 млн малограмотных.

ПЕРЕПИСЬ НАСЕЛЕНИЯ 1937 года

Тем не менее, по переписи населения 1937 года в целом по СССР четвертая часть населения в возрасте 10 лет и старше не умела читать, хотя говорилось о всеобщей грамотности. 30 % женщин не умели читать по слогам и подписывать свою фамилию (таков был по переписи критерий грамотности). Данные переписи были немедленно изъяты и уничтожены. Ее организаторов репрессировали. . «Усилия советской власти по борьбе с безграмотностью позволили только отчасти преодолеть последствия гражданской войны, в частности, массовой детской беспризорности, бывшей в России невиданным до того явлением»(с.60).
Полностью преодолеть все негативные последствия Гражданской войны и беспризорничества 1920-х и начала 1930-х гг., а также огромные потери высоко образованных людей царской России, выключенных из общественной и социальной жизни через ограничения их прав («лишенцы»), «чистки» и репрессии 1920-х и начала 1930-х гг. в сфере образования удалось в СССР лишь после восстановления народного хозяйства после Великой Отечественной войны. Тогда же, с начала 1950-х гг., была окончательно выстроена действительно эффективная и одна из лучших в мире система образования, как школьная, так и высшая. Тем не менее, по данным Российской педагогической энциклопедии(статья «Грамотность»):
"В конце 30-х годов достигнут уровень грамотности населения свыше 80 %. Ликвидация массовой неграмотности в СССР завершена после Великой Отечественной войны. Процесс становления полной грамотности завершался в конце 60-х и в 70-е годы: удельный вес лиц с образованием ниже законченного начального (в том числе и лиц без образования) составлял среди населения СССР в возрасте 10 лет и старше в 1959-32,9%, в 1970 - 22,4%, в 1979 - 11,3%".

ЛИТЕРАТУРА и ПРИМЕЧАНИЯ

108. ; В. А. Мельянцев "Россия за три века: экономический рост в контексте мирового развития"
109. ; Примечание: в некоторых источниках приводятся и более низкие оценки, но они сомнительны. Так А.И.Уткин в своей книге "Первая мировая война". М.:Алгоритм, 2001 в разделе "Экономический подъем России"(Уткин. ПМВ Глава 1) приводит цифру 30%, но в той же главе в разделе "Позиция противостояния с Германией" он пишет: "В России лишь 20% населения были грамотными". А в главе 2 читаем: "Слабые стороны русской армии обнаружились довольно быстро. Прежде всего они отражали факт бедности основной массы населения России, неграмотность половины ее населения" (Уткин ПМВ, Глава 2) - так 20%, или 30%, или 50% были грамотными? Соответственно, 80%, или 70%, или 50% были неграмотными? В шестой главе А.И.Уткин пишет о "трех четвертях неграмотного населения" (к 1917 году). - Вероятно, заслуженно уважаемый автор просто не изучал вопрос грамотности в РИ, поскольку для его книги этот вопрос был на периферии его внимания
110. ; Malevsky-Malevitch P. Russia. USSR. Complete handbook. Publisher: William Farquhar Payson, 1933.
111. ; Громыко М.М. Мир русской деревни. М. "Молодая гвардия", 1991
112. ; Громыко М.М. Мир русской деревни. М. "Молодая гвардия", 1991
113. ; Громыко М.М. Мир русской деревни. М. "Молодая гвардия", 1991
114. ; «Вестник Псковского губернского земства» № 12 от 27 марта 1916 г.
115. ; Начальное народное образование // Новый энциклопедический словарь: Пг., 1916 - Издание АО «Издательское дело бывшее Брокгауз-Ефрон» - Т.28 - стр. 123-149
116. ; Начальное народное образование // Новый энциклопедический словарь: Пг., 1916 - Издание АО «Издательское дело бывшее Брокгауз-Ефрон» - Т.28 - стр. 123-149
117. ; НЭС. Петроград: изд-во бывшее Брокгауз-Эфрон, 1916. Т.28, Начальное образование. с. 123-149
118. ; Сапрыкин Д.Л. Образовательный потенциал Российской Империи. М.: ИИЕТ РАН, 2009
119. ; Культурное строительство СССР. Статистический сборник. / М.-Л.: Госпланиздат. 1940. С. 39, таблица 1
120. ; Труды ЦСУ, т.12, выпуск 1, Народное образование по основному обследованию 1920 года (на 1 ноября 1920 года) . М.: 1922. С. 10-14
121. ; Сапрыкин Д.Л. Образовательный потенциал Российской Империи. М.: ИИЕТ РАН, 2009
122. ; История России. Век XX. 1894-1939\\ под ред. А.Б.Зубова. М.: АСТ-Астрель, 2010
123. ; Рожков А. Ю. Борьба с беспризорностью в первое советское десятилетие // Вопросы истории, 2000. № 11. С. 134.
124. ; Что такое ЛикБез? - LikBez.by - ликвидация безграмотности - Белорусский книжный интернет магазин
125. ; Общество «Друзья Детей» // Бурят-Монгольская правда. № 261 (653) 13 ноября 1925 года. стр.6
126. ; История России. Век XX. 1894-1939\\ под ред. А.Б.Зубова. М.: АСТ-Астрель, 2010
127. ; Конечно, в дальнейшем в абсолютных цифрах расходы на образование в СССР быстро росли, но, как отмечает тот же Д.Сапрыкин, «доли в 8-9% от имперского бюджета и в 15-17% от консолидированного бюджета, имевшие место накануне Первой мировой войны никогда не достигались ни в СССР, ни в Российской Федерации» [Сапрыкин Д.Л. Образовательный потенциал Российской Империи. М.: ИИЕТ РАН, 2009, с.71].
128. ; Павлова Л. В. Ликвидация неграмотности взрослого населения. 1897-1939 гг.: На материалах Оренбуржья (автореферат канд. ист. Наук). Оренбург, 2006 215 с. РГБ ОД, 61:06-7/628.
129. ; Ковалевский М.А. Льготы сельских учителей в жилищно-коммунальной сфере: историко-правовой и конституционно-правовой аспекты // Ежегодник российского образовательного законодательства. Том 2. 2007. С. 128–165.
130. ; Волков С.В. Интеллектуальный слой в советском обществе
131. ; Ковалевский М.А. Льготы сельских учителей в жилищно-коммунальной сфере: историко-правовой и конституционно-правовой аспекты // Ежегодник российского образовательного законодательства. Том 2. 2007. С. 128–165.
132. ; Труды ЦСУ, т.12, вып.1, М., 1922, (стр.11-12)
133. ; Перепись населения 1937 года: вымыслы и правда. А.Г. Волков. – Перепись населения СССР 1937 года. История и материалы. /Экспресс-информация. Серия "История статистики". Выпуск 3-5 (часть II). М., 1990
134. ; Всесоюзная перепись населения 1937 г. М.: изд-во ИРИ РАН, 1991
135. ; Поляков Ю.А., Жиромская В.Б., Киселев И.Н., Полвека под грифом "секретно. – М.: Наука, 1996
136. ; Сапрыкин Д.Л. Образовательный потенциал Российской Империи. М.: ИИЕТ РАН, 2009
137. ; Российская педагогическая энциклопедия. М.: Большая Российская энциклопедия, 1993

А.Г. Рашин Население России за 100 лет (1813 - 1913)
Статистические очерки

ГЛАВА 11

ГРАМОТНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ В РОССИИ В XIX И НАЧАЛЕ XX вв

Настоящая глава ставит своей задачей систематизацию и анализ основных статистических данных о грамотности населения в дореволюционной России по материалам за 1880-1914 гг.

Развивающиеся капиталистическая промышленность и сель­ское хозяйство предъявляли требования на грамотного работ­ника. Поэтому в послереформенный период можно отметить неко­торый рост образовательного уровня населения, хотя в общем он продолжал оставаться весьма низким.

Для более конкретного представления о культурной револю­ции, происшедшей в нашей стране после Великой Октябрьской социалистической революции, весьма важно сопоставить совре­менное состояние народного образования с уровнем его в цар­ской России. Известна исключительная необеспеченность населе­ния царской России школами. В. И. Ленин в статье «К вопросу о политике министерства народного просвещения» на основании анализа официальных данных за 1908 г. писал: «Итак, детей в школьном возрасте 22%, а учащихся 4,7%, то есть почти, впятеро меньше! Это значит, что около четырех пятых детей и под­ростков в России лишено народного образования!!

Такой дикой страны, в которой бы массы народа настолько были ограблены в смысле образования, света и знания,- такой страны в Европе не осталось ни одной, кроме России. И эта одичалость народных масс, в особенности крестьян, не случайна, а неизбежна при гнете помещиков, захвативших десятки и де­сятки миллионов десятин земли, захвативших и государственную власть » .

В царской России основная масса населения оставалась не­грамотной, а среди лиц со школьной подготовкой резко преобла­дали получившие лишь начальное образование. Учитывая это явление, основное внимание в исследовании мы сосредоточиваем на характеристике начального образования в стране.

Следует отметить, что по рассматриваемому вопросу мы не располагали сплошными сопоставимыми динамическими показа­телями за длительный период.

Соответствующие исчисления были нами произведены по материалам правительственной, земской и городской статистики народного образования. В дальнейшем изложении указаны де­фекты правительственной статистики народного образования. На­ряду с данными текущей статистики важнейшими источниками оказались также материалы специально проведенных переписей и обследований народного образования. В частности, для харак­теристики состояния начального образования в России за пре i-революционный период ценными оказались материалы переписи начальных школ, произведенной в 1911 г. под руководством ста­тистика В. И. Покровского.

ГРАМОТНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ РОССИИ

В этой главе сгруппированы основные показатели, характери­зующие развитие грамотности населения России с 60-х годов XIX в. до 1913 г. Так как в течение всего рассматриваемого периода наблюдаются весьма значительные различия в грамотности город­ского и сельского населения, то мы считаем целесообразным при­вести раздельно соответствующие показатели.

Обратимся к основным показателям грамотности сельского населения, количество которых в пореформенный период до на­чала 80-х годов было ограничено. Данные о грамотности населе­ния за период 1880-1913 гг. имеются по значительному числу губерний. Для 60 и 70-х годов, помимо весьма подробных данных о грамотности сельского населения Костромской и Московской губерний, заслуживают внимания также и показатели по Воло­годскому уезду, Области Войска Донского, Псковской, Вятской и Харьковской губерниям.

Таблица 236

В 1867 г. в Костромской губернии, в которой уже в течение многих лет были значительно распространены разнообразные от­хожие промыслы, грамотных среди сельского населения было 8,6%, в том числе среди мужчин-16,2% и среди женщин - 2,0%.

Следует отметить, что по отдельным уездам процент грамот­ных среди сельского населения был различен. Так, среди муж­ского населения Чухломского уезда грамотные составили 33,9%, Костромского - 23,1% и Солигаличского-23,1%. В то же время в Макарьевском уезде было всего 9,9% грамотных, в Варнавинском - 9,2% и Ветлужском - 4,8%. Еще более значительны различия в показателях грамотности были в отдельных воло­стях. В частности, в 1867 г. не было грамотных женщин в населе­нии 15 волостей уездов Нерехтского, Юрьевецкого, Макарьевского и Ветлужского. В текстовом обзоре материалов переписи 1867 г. В. Пирогов писал: «Как общий вывод, может быть принято заключение, что грамотность в Костромской губернии наиболее распространена в настоящее время в местностях с промышленным отхожим населением и промышленно-торговыми центрами» .

Обратимся ко второму источнику массовых статистических данных о грамотности сельского населения - материалам по­дворной переписи 1869 г. по Московской губернии .

Таблица 237

Грамотность сельского населения Московской губернии в 1869 г. по полу

В среднем по Московской губернии грамотных среди кресть­янского населения в 1869 г. было 7,5%, т. е. меньше, чем в Кост­ромской губернии. Различия в показателях грамотности по от­дельным уездам были весьма значительны: 11,5% -в Коломен­ском, 10,3% - в Богородском, по 4,1% -в Верейском и Рузском уездах. Среди женского сельского населения Московской губернии грамотных было лишь 1,8%, а в некоторых уездах и того меньше: в Можайском - 0,5%, Рузском - 0,4%, т. е. на 200-250 женщин приходилась лишь одна грамотная.

Несмотря на существенное значение первых массовых стати­стических данных о грамотности сельского населения Костром­ской и Московской губерний, эти показатели не могут быть при­няты как типичные для характеристики грамотности всего сель­ского населения России. Обе эти губернии были промышленными, и показатели грамотности в них в значительной степени превы­шали соответствующие средние данные по всей России. В част­ности, укажем, что по данным за 1867-1868 гг. грамотных среди принятых рекрутов было в среднем по России 9-10%, в Костромской губернии - 20,6%, в Московской - 19,1%.

В Вологодском уезде, по сведениям земской управы, в 1872- 1873 гг. среди мужского населения грамотные составляли 18,2%, среди женского - 0,7%, среди же всего населения.- 9,5% .

По материалам переписи населения Области Войска Донского в 1873 г. составлена следующая таблица о грамотности насе­ления:

Таблица 238

Грамотность населения Области Войска Донского в 1873 г.

Так как численность городского населения в этой области была незначительной, то в общем можно признать, что грамот­ность сельского населения была близка к этим показателям.

На еще более низком уровне находилась грамотность сель­ского населения некоторых-других губерний. В Псковской губер­нии по данным М. Семевского в 1863 г. среди 601,7 тыс. государственных и временно обязанных крестьян оказалось всего 10,5 тыс. грамотных и учащихся, т. е. 1,7%. Значительно ниже этого среднего показателя был процент грамотных среди времен­нообязанных.

М.Семевский писал, что в Псковской губернии «число гра­мотных казенных крестьян особенно должно показаться ничтож­ным, если мы заметим, что едва 1/3 из этого числа могут быть названы людьми вполне грамотными, остальные же знают молитвы, читают печать церковную, не все читают гражданскую, например, воспитанники и воспитанницы частных старообрядческих школ не читают ее, а только немногие способны разо­брать писанное, а еще реже сами написать письмо. О печальном состоянии грамотности в среде казенных крестьян можно судить и из того, что в числе 30 волостных голов и 2-х сельских старост только 13 могут подписать свое имя»

В отношении Вятской губернии мы располагаем интересными сведениями о числе грамотных среди вступивших в брак за 1870-1872гг. На основании так называемых «обыскных книг», в которых расписывались грамотные при вступлении в брак, С.Нурминским были составлены соответствующие ведомости по всем приходам Вятской губернии. По итоговым данным для сель­ского населения Вятской губернии в среднем за 1870-1872 г. грамотных среди в ступивших в брак оказалось 4,59%, в том числе среди мужчин-8,40%, женщин-0,78%. Но и эти показатели, несомненно,были выше средних показателей грамотности для всего населения Вятской губернии, так как относились к молодым возрастным группам!.

Г.Данилевский писал, что к 1января 1864 г. в Харьковской губернии на 1300 тыс. крестьян было 285 народных школ; всего учащихся в этих 285 школах 2790 человек обоего пола, следовательно, в губернии приходится 1 учащийся на 133 человека крестьянского сословия. И далее он приводил следующие свои примерные подсчеты о грамотности крестьянского населения, основанные на посещениях им до ста сел и деревень Харьковской губернии: «Оказывается, что где бы я ни был, на расспросы мои волостных правлениях палатских и бывших помещичьих крестьян, а также в штабах и канцеляриях южных поселений, мне отвечали, что действительно средним числом на сто душ крестьян каждого посещенного мною селения или волости грамотных, взрослых и малолеток, приходится в настоящее время не более 2- х и редко-редко 3 человека. Есть в действительности села и волости, особенно помещичьи и бывшие военные, где на 300 душ и более жителей нет ни одного грамотного» .

О грамотности сельского населения Симбирской губернии в середине 60-х годов М. Суперанский писал: «В общем грамотных среди крестьян было очень мало. Иногда в целом селении не оказывалось ни одного грамотного. Даже у удельных крестьян должности старшин и старост часто заполняли люди неграмотные. Школа не привила любви к книгам, которые при том было трудно достать крестьянам, и потому и лица, прошедшие школу, скоро забывали с трудом и в слабой степени усвоенную грамотность» .

Представляется возможным утверждать, что грамотные среди сельского населения России во второй половине 60-х годов со­ставляли примерно 5-6%; грамотность сельского населения от­дельных губерний за рассматриваемые годы была весьма раз­лична.

В статье «Суеверие и правила логики» , опубликованной в 1859 г., Н. Г. Чернышевский отмечал: «По самым щедрым рас­четам предполагается, что из 65 или 70 миллионов жителей Рус­ской империи, людей, умеющих читать, набирается до 5 миллио­нов. Но эта цифра, по всей, вероятности, слишком велика. Боль­шинство грамотных людей сосредоточено в городах; в селах едва ли наберется половина того, сколько находится в городах. Но и в городах гораздо больше половины жителей еще не знают грамоты. Судя по этому, едва ли мы ошибемся, положив число грамотных людей в России, не превышающим 4 миллионов».

Таким образом, по этим «самым щедрым расчетам» число грамотных составило около 6% общей численности населения России.

Сельское население составляло преобладающую массу насе­ления России (по данным 1897 г.- 86,6%). Поэтому уровень грамотности сельского населения являлся и определяющим для общей грамотности всего населения страны.

Для характеристики изменений в грамотности сельского насе­ления, начиная с 80-х годов, мы располагаем уже массовыми данными по трем периодам, а именно: для первой половины 80-х годов (материалы подворных переписей), для 1897 г. (сплошные материалы первой всеобщей переписи населения) и 1910-1913 гг. (материалы подворных переписей населения ряда губерний).

Относительно уровня грамотности сельского населения России в первой половине 80-х годов можно судить по материалам двух сводных работ Н. Бычкова и Н. А. Благовещенского.

Таблица 240

Грамотность крестьянского населения по уездам Московской губернии в 1883 г.

Уезды	Процент грамотных и учащихся к населению
	мужчин	женщин	обоего пола
Коломенский.
Сериуховский.
Бронницкий.
Московский.
Клинский.
Подольский.
Богородский.
Волоколамский.
Звенигородский.
Рузский.
Дмитровский.
Верейский.
Можайский.

Следует отметить, что в 42% крестьянских дворов Москов­ской губернии в 1883 г. не было ни грамотных, ни учащихся; среди сельских старост грамотных оказалось лишь 58,6%.

Приведем некоторые данные об отдельных губерниях, где грамотность сельского населения отставала от средней. В Кур­ской губернии по материалам подворной переписи первой поло­вины 80-х годов на 1000 крестьян обоего пола приходилось 47 грамотных (считая полуграмотных) и 15 учащихся. «Во всей губернии, - писал И. Вернер, - на 1000 семей приходится 222 семьи с грамотными членами и 773 семей, в которых нет ни одного грамотного. Подворная перепись обнаружила 823 общины, в ко­торых нет ни одного грамотного. Число грамотных мужчин го­раздо больше числа грамотных женщин: на 100 грамотных обоего пола приходится 96 мужчин и 4 женщины. Из 1000 учащихся - 970 мальчиков и 30 девочек».

Для характеристики грамотности крестьянского населения в начале 80-х годов представляют значительный интерес также расчеты В. В. Покровского в отношении крестьянского населения Тверской губернии, где были весьма развиты отхожие промыслы и где грамотность населения была более высокой по сравнению с другими губерниями.

«Все же громадное большинство крестьянского населения Тверской губернии до сих пор остается безграмотным, что легко можно видеть из следующего расчета: крестьян в Тверской гу­бернии, кроме детей до семилетнего возраста, 1 200 000; из них учится в школах 35 000, кроме того выучившихся грамоте, в шко­лах и дома, по сведениям 1881 г.- 115 500; следовательно, об­щее число грамотных и учащихся лишь немного превышает 150 000, неграмотных же и неучащихся в школах оказывается около 1 050 000 человек. Если допустить, что кроме 35 000 уча­щихся, о которых имеются сведения, еще столько же учится дома (предположение весьма преувеличенное), то и в таком случае число неучащихся, неучившихся и безграмотных крестьян Твер­ской губернии более миллиона»

Обратимся теперь к основным показателям грамотности сель­ского населения по полу и возрасту за 1897 г.

Таблица 241

Возрастные группы (в годах)	Общая числен­ность (в тыс.)			Процент грамотных
	мужчин	женщин	обоего пола	мужчин	женщин	обоего пола
Все население.
В том числе в возрасте:
60 и старше

Эти показатели исчислены по материалам разработки данных первой всеобщей переписи населения и относятся свыше чем к 108,8 млн. сельского населения. Грамотные составляли 17,4% всего сельского населения России. Процент грамотных среди женщин был в 2,6 раза ниже, чем среди мужчин (грамотных муж­чин 25,2%, женщин - 9,8%). Показатели грамотности для от­дельных возрастных групп также в значительной степени раз­личны. Так, среди населения в возрасте 10-19 лет (29,1%) и 20-29 лет (25,9%) грамотных было примерно в два раза больше, чем в возрасте 50-59 лет и 60 лет и старше.

При очень низком среднем проценте грамотных среди женщин в сельских местностях (9,8%) различия этого показателя по от­дельным губерниям были в 1897 г. весьма значительными. Так, среди сельского женского населения Ярославской губернии гра­мотных было 21,6%, Московской-14,4%, Воронежской - 4,4 %, Курской - 4,3 %, Орловской - 3,9 %, Пензенской - 4,3%, Полтавской - 4,1% и Харьковской - 4,0%, а в сельских местностях большинства губерний Средней Азии грамотных на­считывалось менее 1 %.

Для третьего периода (1910--1913 гг.) мы располагаем мате­риалами подворных переписей, а также специального обследова­ния по Олонецкой губернии. Эти данные о грамотности сельского населения относятся к населению с общей численностью около 11 млн. чел.

Таблица 242

Губернии	Число уездов	Период обследо­вания (годы)	Грамотные, полуграмотные и учащиеся (в процентах к численности населения)
			мужчин	женщин	обоего пола
Московская.	4 (час­тично)
Тверская.
Олонецкая.
Тульская.
Харьковская.
Полтавская.
Вологодская.
Новгородская.
Калужская.
Самарская.
Симбирская.
Пензенская.

В среднем по указанным губерниям за период 1908-1913 гг. грамотных было 24-25% общей численности сельского населе­ния, причем по отдельным губерниям этот показатель колебался от 14,8% (Пензенская) до 41,7% (Московская).

Расхождение в показателях грамотности среди мужчин и жен­щин к 1908-1913 гг. несколько уменьшилось, но для сельского населения оно продолжало оставаться исключительно большим: в среднем по рассматриваемой группе губерний грамотных насчитывалось среди мужчин 38%, а среди женщин - в четыре раза меньше - 9%. Таким образом, 9/10 женщин в сельских местностях России в 1908-1913 гг. были неграмотны. Особенно резко выделяются в этом отношении Вологодская, Симбирская и Пензенская губернии, где процент грамотных среди женщин в 1910-1912 гг. был примерно в семь раз меньше, чем среди мужчин.

Хотя за 45 лет (с середины 60-х годов XIX в. по 1908- 1913 гг.) грамотность сельского населения повысилась с 5-6 до 24-25%, все же 3/4 населения деревни оставалось неграмотным.

Изменения в грамотности городского населения России за Пореформенную эпоху представляется возможным проследить на ряде материалов по различным годам и периодам.

На основании материалов переписей городского населения, произведенных в отдельных городах за 1863-1879 гг., нами со­ставлена сводная таблица о грамотности населения ряда го­родов.

Таблица 243

Города	Годы переписи	Процент грамотных
		мужчин	женщин	обоего пола
Петербург.
Новочеркасск
Харьков.
Новгород.
Города Костром­ской губернии
Екатеринбург.
Николаев.
Ядрино Казанской губернии.

В приведенной таблице представлены города, в которых гра­мотность населения была относительно более высокой.

Колебания процента грамотных среди населения отдельных городов оказались довольно значительными. Сравнительно высо­кие показатели грамотности можно отметить в Петербурге, Мо­скве и Киеве. В среднем же по России на основании приведенных показателей можно считать, что в первой половине 1870-х годов грамотные составляли лишь несколько более трети всего город­ского населения.

Обратимся к сплошным данным о грамотности всего город­ского населения по материалам переписи 1897 г.

Таблица 244

Возрастные группы (в годах)	Общая численность населения в тыс.			Процент грамотных
	мужчин	женщин	обоего пола	.мужчин	женщин	обоего пола
Все население.
В том числе в возрасте: менее 10.
60 и старше.

Расхождение показателей грамотности мужчин (54,0%) и женщин (35,6%) в городах менее значительно, чем среди сель­ского населения. Сравнительно более высокий процент грамот­ности как у мужчин, так и у женщин наблюдается в возрастных группах 10-19 и 20-29лет.

Если сопоставить эти данные с данными за период первой половины 70-х годов, то мы увидим, что за 25 лет рост грамотности оказался небольшим. При этом необходимо учесть тот существенный факт, что за рассматриваемые годы в России про­исходил значительный рост городского населения, главным образом, за счет выходцев из сельских местностей, т.е. людей со сравнительно низким уровнем грамотности. Это обстоятельство сказывалось на показателях общего уровня грамотности в городах.

За последующие годы, после проведения переписи 1897г., отсутствуют сплошные данные о грамотности городского населения, а имеются лишь материалы переписей населения отдельных городов. Чтобы попытаться ответить на вопрос, какова же была грамотность населения в 1910-1913 гг. приходится сгруппировать имеющиеся данные в отношении отдельных городов и про­следить, какие произошли изменения по этим городам по сравнению с 1897 г. К сожалению, таких городов оказалось немного. Соответствующее сопоставление произведено в приводимой ниже таблице

Таблица 245

Города	Годы переписей	Процент грамотных
		мужчин	женщин	обоего пола
Петербург

Наряду с Петербургом и Москвой, в которых грамотность населения являлась относительно высокой, в таблице представ­лены только Баку, Харьков и Воронеж. Таким образом, эти дан­ные не могут считаться достаточно типичными для характери­стики грамотности всего городского населения в предреволю­ционный период. Но некоторые изменения в грамотности город­ского населения они в общем все же отражают. Грамотность городского населения этих городов с 1897 по 1913 г. увеличилась примерно на 20%.

Дополним приведенные показатели о грамотности городского населения России более подробными данными по отдельным круп­ным городам.

На основании сводных данных, полученных в результате раз­работки материалов ряда переписей населения Москвы, приводим основные показатели изменений грамотности населения Москвы за период 1871--1912 гг.

Таблица 246

Рассмотрим соответствующие показатели по Петербургу.

В статье В. И. Бинштока «Грамотность петроградского населе­ния по переписи 28 августа 1920 г.» приведены данные о гра­мотности населения Петербурга за 1869-1910 гг.

Таблица 247

Из данных таблицы видно, что грамотность женщин в течение всего периода отстает.

На основании материалов переписи 1910 г. нами исчислены следующие показатели грамотности населения:

Таблица 248

Возрастные группы (в годах)	Процент грамотных			Возрастные группы (в годах)	Процент грамотных среди населения в возрасте от 6 лет и старше
	муж­чин	жен­щин	обо­его пола		муж­чин	жен­щин	обо­его пола
В среднем.
В том числе в возрасте:
				70 и старше

В среднем для всего населения указанных возрастов процент грамотных был равен 75,6, при соответствующих показателях для мужчин - 85,2% и для женщин - 64,3%. Таким образом, даже в 1910 г. около четверти петербургского населения в возрасте старше 6 лет были неграмотны.

Мы располагаем также данными об изменении грамотности среди детского населения Москвы и Петербурга за 1881 - 1910 гг. Приводим соответствующую таблицу, опубликованную П. Быч­ковым.

Таблица 249

Грамотность детского населения Петербурга и Москвы за 1881-1910 гг.

Города и годы переписей	Всего детей в возрасте 8-11 лет (в тыс.)	Из них неграмотных
		в тыс.	в процен­тах
Петербург
1881 без пригородов
1897 с пригородами
1900 с пригородами

Как показывает эта таблица, в 1900 г. 22-23% московских и петербургских детей в возрасте 8-11 лет были неграмот­ными.

По весьма существенному вопросу о различиях в грамотности коренного и пришлого населения столиц ограничимся отдельными характерными данными.

Пользуясь материалами переписей населения столиц, произ­веденных в начале XX в., В. Михайловский в статье «Грамотность населения г. Москвы» опубликовал интересные данные о разли­чиях в грамотности коренного и пришлого населения. На основа­нии анализа материалов переписи Москвы 1902 г. он пришел к следующему выводу : «Коренное московское население, родив­шееся в столице и в ней проведшее свою жизнь, отличается весьма высоким уровнем грамотности: в возрасте от 8 лет и старше грамотно более 9/10 коренного мужского населения и более 4/5 женского. Напротив, в пришлом населении грамот­ность развита гораздо слабее; из пришлых мужчин неграмотно более ¼, а среди пришлых женщин наблюдается даже ужасаю­щая безграмотность: 3/5, а в- старших возрастах 3/4 пришлого женского населения не умеют ни читать, ни писать. В общем коэффициент безграмотности пришлого населения. слишком в два с половиной раза выше коэффициента безграмотности корен­ного населения Москвы». Необходимо при этом подчеркнуть, что пришлое население резко преобладало в составе всего населения г. Москвы.

Еще более значительной оказалась разница в количестве не­грамотных среди коренного и пришлого населения в Петербурге по данным переписи 1900 г. .

Таблица 250

Грамотность среди родившихся в Петербурге и пришлого населения в 1900 г.

Процент неграмотных среди пришлого населения Петербурга был примерно в три раза выше, чем среди группы родившихся в Петербурге.

Имеются данные об изменении грамотности населения по г. Харькову.

Таблица 251

Уровень грамотности в Харькове увеличился с 36,9% в 1866 г. до 66,6% в 1912 г., причем показатель грамотности среди жен­ского населения повышался в более интенсивном темпе. Не­смотря на эти различия в темпах, все же в 1912 г. грамотных насчитывалось в Харькове среди мужчин 74,2%, а среди жен­щин-58,6%.

Далее приводим показатели грамотности отдельных групп населения России. При исследовании изменений в состоянии гра­мотности населения существенное значение имеют данные о про­центе грамотных среди принятых на военную службу.

В «Военно-статистическом сборнике» были приведены сведе­ния о грамотности примерно 100 тыс. принятых рекрутов.

Таблица 252

Процент грамотных среди принятых рекрутов по отдельным губерниям в 1867-1868 гг.

В среднем среди принятых рекрутов грамотных в 1867-1869 гг. насчитывалось 9-10% со значительными различиями в проценте грамотных по отдельным губерниям. Очень показательно, что губернии с более развитой промышленностью и значительным отходом на заработки (первая группа в таблице) выделяются сравнительно более высоким процентом грамотных. Во второй же группе губерний процент грамотных колебался в пределах 2,8-4,7.

Мы располагаем сопоставимыми массовыми данными о дина­мике процента грамотных групп среди принятых па военную службу за 40 лет (1874-1913 гг.). Приводим эти данные:

Таблица 253

Годы	Процент грамотных среди при­нятых на военную службу	Годы	Процент грамотных среди при­нятых на военную службу	Годы	Процент грамотных среди при­нятых на военную службу

Следует оговорить, что эти показатели не являлись характер­ными для динамики грамотности всего населения. Существенное значение их состоит в том, что они в общем отразили изменения в динамике грамотности мужчин в возрасте 20-24 лет. Развитие школьной сети за рассматриваемый период не могло, понятно, значительно повлиять на рост грамотности населения старших возрастных групп. Внешкольным путем приобреталась грамот­ность лишь отдельными группами населения. Необходимо также отметить, что процент грамотных среди общей массы призывав­шихся на службу, очевидно, был ниже, чем среди принятых на военную службу. Так, в работе «Народное образование в Курской губернии» были опубликованы данные за 22 года (1874- 1895 гг.) о числе грамотных как среди призывавшихся, так и среди принятых на военную службу по Курской губернии. Грамотные за этот период составляли среди призывавшихся по этой губер­нии 16,8%, а среди принятых - 25,0%. Следовательно, процент грамотных среди принятых был почти в 1,5 раза выше, чем среди призывавшихся. Столь большое расхождение несколько умень­шилось к 1895 г., составив среди призывавшихся 29,2% грамот­ных, а среди принятых - 37,5%. В общем следует считать, что показатели грамотности среди принятых на военную Службу были примерно в два раза выше показателей грамотности, исчисленных для всего населения.

Данные таблицы показывают, что за 40 лет (1874-1913 гг.) процент грамотных среди принятых на военную службу сильно повысился, но и при этом в 1913 г. около одной трети (32,2%) принятых на военную службу были неграмотными.

Рассмотрим данные о проценте грамотных среди принятых на военную службу по губерниям Европейской России на три даты за период 1874-1883 гг. до 1904 г.

Таблица 254

Грамотность принятых на военную службу по 50 губерниям Европейской России за 1874-1883, 1894 и 1904 гг.

	Процент гра­мотных			Губернии	Процент гра­мотных
	1874 -1883 гг.	1894 г.	1904 г.		1874-1883 гг.	1894 г.	1904 г.
Лифляндская.				Новгородская
Эстляндская.				Костромская.
Курляндская.				Рязанская.
Ярославская.				Тульская.
Петербургская				Калужская.
Московская.				Архангельская
Тверская.				Олонецкая.
Владимирская.				Смоленская
Нижегородская				Гродненская.
Таврическая.				Воронежская.
Вологодская.				Могилевская.
Область Войска Донского.				Минская.
Вятская.				Харьковская.
Орловская.				Пензенская.
Черниговская.				Витебская.
Астраханская.				Киевская.
Симбирская.				Самарская.
Херсонская.				Казанская.
Полтавская.				Оренбургская
Тамбовская.				Ковенская.
Пермская.				Подольская.
				Виленская.
Псковская.				Волынская -.
Екатеринославская.				Бессарабская
Саратовская.				Уфимская.

Колебания в показателях за рассматриваемый период оказа­лись весьма значительными. В общем относительно высокие по­казатели наблюдаются в прибалтийских губерниях, а также в группе более промышленных губерний, в частности в Ярославской, Петербургской, Московской, Тверской и Владимирской. Процент грамотных среди принятых на военную службу отставал от сред­него по стране в группе украинских и восточных губерний.

И в 1904-1913 гг. процент неграмотных среди рассматривае­мой группы все еще продолжал оставаться значительным. Часть неграмотных обучалась грамоте во время службы, причем обуче­ние солдат грамоте стало обязательным лишь с начала XX в. Характерно, что одним из основных мотивов введения обяза­тельного обучения грамоте в армии явилось стремление комплек­товать унтер-офицерский состав из среды темных и наиболее забитых элементов деревни. Это стремление достаточно ярко отражено в «Объяснительной записке к проектам положений об обучении нижних чинов». В записке сказано: «По общим отзывам компетентных практиков дела, надежнейшие и наиболее желатель­ные унтер-офицеры - это бывшие землепашцы, сохранившие еще в себе зачатки семенной дисциплины, постепенно исчезающей уже в городах и фабричных районах. Но так как большинство таких новобранцев, происходящих обыкновенно из глухих уездов, неграмотны, то на помощь, для открытия им дальнейшего служебного движения, должны придти войсковые школы, значе­ние которой окажется тогда громадным»

При общем низком уровне народного образования в царской России наиболее отставали по степени развития народного обра­зования нерусские национальности. Царизм упразднял местную школу, чтобы держать массы в темноте.

Исключительно резкое отставание грамотности необходимо отметить для нерусских национальностей Средней Азии. Так, по данным переписи 1897 г. показатели грамотности для 7,7 млн. населения Средней Азии были следующие :

Таблица 255

Показатели грамотности населения Средней Азии в 1897 г.

В заключение приведем дополнительные данные о грамотности всего населения дореволюционной России. Имеются сплошные показатели грамотности всего населения России лишь по данным первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г. По этим показателям можно судить об уровне грамот­ности всего населения России к концу XIX в. Основные показа­тели грамотности всего населения России приведены в следующей таблице :

Таблица 256

Грамотность населения России в 1897 г.

Всего грамотных в стране было в 1897 г. 21,1%. Исключи­тельно резко выступает различие в грамотности мужчин и жен­щин, городского и сельского населения. Так, среди мужчин гра­мотных насчитывалось в 2,3 раза больше, чем среди женщин. Показатели грамотности населения Кавказа, Сибири и особенно Средней Азии в значительной степени отставали от соответствую­щих показателей по Европейской России.

В следующей таблице рассматриваемый показатель по губер­ниям колебался в весьма значительных размерах:

Таблица 257

Грамотность населения Европейской России в 1897 г. по губерниям

Губернии	Процент грамотных	Губернии	Процент грамотных
Эстляндская		Владимирская
Лифляндская		Херсонская
Курляндская		Олонецкая
Петербургская.		Витебская
Ковенская		Тверская
Московская		Костромская
Ярославская.		Саратовская
Гродненская		Архангельская.
Виленская		Новгородская
Таврическая.		Область Войска Донского
Самарская.		Волынская
Нижегородская.		Могилевская
Екатеринославская.		Полтавская
Тульская.		Харьковская
Оренбургская.		Уфимская
Рязанская.		Тамбовская
Калужская.		Воронежская
Пермская.
Вологодская.
Черниговская.		Бессарабская
Киевская.		Симбирская
Казанская.		Астраханская.
		Подольская
Орловская.		Пензенская
Смоленская.		Псковская

Так, процент грамотных в первых трех губерниях (70-78%) почти в пять раз превышал процент грамотных в четырех послед­них губерниях (14,6-15,5%). Из губерний со сравнительно вы­сокими показателями, помимо трех прибалтийских, отметим также Петербургскую, Московскую, Ярославскую. По данным за 1897 г. в шести губерниях - Бессарабской, Симбирской, Астра­ханской, Подольской, Пензенской и Псковской - процент грамот­ных колебался в пределах 14,6-15,6%.

Основные показатели грамотности всего населения России по полу и возрасту даны в следующей таблице:

Таблица 258

Грамотность населения России в 1897 г. по полу и возрастным группам

Возрастные группы (в годах)	Общая численность населения (в тыс.)			Процент грамотных
	мужчин	женщин	обоего пола	мужчин	женщин	обоего пола
Все население.
В том числе в возрасте:
60 и старше.

Если не принимать во внимание первую возрастную группу (менее 10 лет), в которой значительная часть не обучалась еще грамоте, то в остальных группах по мере перехода к более стар­шим мы наблюдаем падение процента грамотности: с 33,5% в возрасте 10-19 лет до 14,8% -в группе 60 лет и старше.

Весьма характерными являются значительные различия про­цента грамотных среди населения различных возрастных групп у мужчин и женщин.

Представляет интерес исчисление грамотности населения России в годы, непосредственно предшествующие Великой Октябрьской социалистической революции . Так как за этот период мы не располагаем материалами о грамотности населения, то соответствующие показатели о грамотности нам пришлось исчислить, в основном используя для этого имеющиеся массовые данные в отношении грамотности сельского и городского населе­ния. Если полученные нами показатели и не абсолютно точны, то все же они дают общее представление о прошедших за 16-17 лет сдвигах.

По данным подворных переписей 12 губерний, произведенных преимущественно в 1910-1913 гг., грамотных среди сельского населения оказалось 24,0%. В этих же губерниях среди сельского населения в 1897 г. было учтено 17,8% грамотных (рост по сравнению с 1897 г. на 3.8,2%). Процент грамотных среди город­ского населения за эти же годы увеличился примерно на 20%. Общий процент роста грамотности определяется в 34,8%. При­нимая во внимание, что грамотность всего населения России в 1897 г. составляла 21,1%, мы исчисляем грамотность населения для 1910-1913 гг. примерно в 28,4%. Но данные подворных пере­писей относились главным образом к 1910-1913 гг., а частью даже к 1908-1909 гг. Поэтому процент грамотности для 1913 г. следует повысить примерно до 30%, а для населения России в возрасте от 8 лет и старше он может быть исчислен в 38-39 %.

Все эти данные свидетельствуют о том, что за 50-летний с лишком период развития капиталистической России успехи в об­ласти роста элементарной грамотности среди населения были весьма незначительны. В 1913 г. свыше 60% всего населения страны в возрасте старше 8 лет были неграмотными, а грамот­ность среди нерусских национальностей находилась на еще более низком уровне. По переписи 1911 г. только 23,8% детей в воз­расте 7-14 лет обучалось в сельских начальных школах. Лишь после Великой Октябрьской социалистической революции была ликвидирована эта исключительная культурная отсталость страны.

НАЧАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ

За ряд лет пореформенного периода первые сводные данные о числе школ и учащихся были опубликованы за 1863 г. , согласно которым численность учащихся в 1863 г. превышала 1 млн. чел. (1 155,8 тыс.), в том числе в народных школах (без частных школ) обучалось 928 тыс. Однако эти данные были резко преувеличены. Даже в официальном отчете Министерства народного просвещения за 1862-1864 гг. было сказано: «…более половины названных училищ принадлежит к категории школ, содержимых при церквах православным духовенством, а известно, что многие из таких школ существуют только по имени и что они вообще ничем не обеспечены в материальном отношении, не имеют ни собственных помещений, ни учебных пособий».

Ниже мы приводим официальные данные о числе низших учебных заведений и учащихся в них по ведомствам и видам училищ за 1863 г.

Таблица 259

Помимо безусловно значительного преувеличения числа школ и учащихся в них, следует также принять во внимание и то обстоятельство, что вновь созданные школы не имели хороших преподавательских кадров и обслуживались преимущественно учителями весьма невысокой квалификации.

Нельзя не отметить также широкое развитие в 60-х годах крестьянских школ грамоты.

Важнейшим источником при исследовании динамики численности начальных школ и учащихся в них в течении пореформенной эпохи являются ежегодные отчеты министра народного просвещения, которые неоднократно подвергались критике в печати.

Так, Г. Фальборг и В. Чарнолусский писали: «Способ составления отчетов министра -исключительно бюрократический: инспектора народных училищ представляют свои годовые отчеты директорам, директора- попечителям, а попечители министерству.

Каждая из этих инстанций ограничивается простой механической сводкой получаемых отчетов, без всякого критического к ним отношения. Ни у попечителей, ни у министерства нет точных данных о классификации»народных» училищ, отчеты о которых они получают» .

В общем сопоставимыми данными о динамике числа начальных школ мы располагаем по отчетам Министерства народного просвещения с 1871 г.

Таблица 260

Динамика численности начальных школ Министерства народного просвещения и учащихся в них за 1871-1885 гг.

Число учащихся в этот период увеличилось на 130,7%, а среднегодовой прирост численности учащихся составил 63 тыс. Однако качество обучения в начальных народных школах находилось на очень низком уровне. Даже в официальных отчетах министра народного просвещения признавалось, что «огромное число наших народных училищ должно довольствоваться пока…полуграмотными учителями; полное обеспечение в материальном отношении, кроме школ министерства народного просвещения, имеют только сравнительно немногие училища, содержимые земствами, обществами и частными лицами; в значительном же большинстве земские, общественные и другие школы получают весьма ограниченное содержание, а церковно-приходские школы нередко остаются и без всякого содержания. Поэтому школы этого рода, составляющие большинство, не могут иметь ни хороших учителей, ни необходимых учебных пособий, ни даже сколько-нибудь сносного помещения ».

Народное образование в последующие годы характеризуется следующими данными:

Таблица 261

Динамика численности начальных школ Министерства народного просвещения и учащихся в них за 1885-1900 гг.

Годы	Число школ	Число учащихся (в тыс.)	Годы	Число школ	Число учащихся (в тыс.)

Как видно из таблицы, число начальных школ увеличилось на 11 635, а численность учащихся в них возросла на 1035 тыс., или на 66,4%. Средний годовой прирост учащихся составил 67 тыс. человек и почти совпадал с соответствующими показате­лями за предыдущие 1871 - 1885 гг.

Усиленное насаждение царским правительством церковно­приходской школы в 80-90-е годы XIX в. в значительной степени повлияло на то, что за все десятилетие 1885-1895 гг. число уча­щихся в школах Министерства народного просвещения увеличи­лось лишь на 420 тыс., или на 27%. Но во второй половине 90-х годов рост численности учащихся был более значительным.

На основании данных, опубликованных в издании «Стати­стические сведения по начальному образованию в Российской империи» , составлена следующая таблица о сравнительной динамике численности учащихся в начальных городских и сель­ских школах за 1885 и 1898 гг.:

Таблица 262

Характерно, что число учащихся в городских школах за эти годы увеличилось па 43,5%, в сельских школах - на 99,3%. Но несмотря на это отсталость народного образования в дореволю­ционной России оставалась печальным фактом.

Так, по исчислению В. И. Фармаковского, в 1898 г. учащиеся в начальных школах составляли 3,2% численности всего населе­ния страны, причем для мальчиков - 4,8% и для девочек - 1,6%. Численность неучащихся детей в 1898 г. Фармаковский определял в 7486,5 тыс. чел., или в 64,5% общей численности детей школьного возраста (8-11 лет).

Особый интерес представляют данные о развитии народного образования в России за 1900-1914 гг.

Грамотность населения является важнейшим ресурсом любого государства. Эту нехитрую истину часто забывают любители истории и политики, сравнивая разные государства, увлекаясь подсчетом количественных показателей территории, природных, промышленных и иных богатств. Но если забыть о хроническом дефиците такого явления, как грамотность, становится невозможно понять причины многих проблем в истории одного из самых больших и богатых государств мира — России.

От берестяной до филькиной грамоты

Сохранившиеся исторические источники не позволяют составить статистику грамотности в России ранее последних двух сотен лет. Известны как минимум две использовавшиеся на Руси азбуки — отмершая глаголица и ныне здравствующая кириллица — и еще одна гипотетическая система древнеславянского письма — «черты и резы».

В 862 году, когда, по летописной легенде, в Новгороде случилось «призвание варягов», один из будущих составителей славянской азбуки Кирилл (в миру Константин Философ) обнаружил в крымском Херсонесе Евангелие, записанное «руськими письменами». Вероятно, это была ныне потерянная система дохристианского славянского письма, которую вытеснил алфавит Кирилла и Мефодия после принятия Русью христианства. Уже в 863 году Кирилл и Мефодий по приказу византийского императора Михаила III Пьяницы составили первый славянский алфавит и начали перевод на него христианских текстов.

Археологические исследования показывают, что примерно тысячу лет назад на Руси начался и вплоть до монгольского нашествия продолжался заметный и устойчивый рост грамотности городского населения. Писали кириллицей и чуть реже глаголицей. Берестяные грамоты и прочие письменные находки свидетельствуют о широком распространении грамотности среди духовной и светской знати, купечества и верхушки квалифицированных ремесленников.

Например, известно, что князь Роман Ростиславович в середине XII века основал в Смоленском княжестве несколько училищ, для которых приглашались византийские и «латинские» учителя. Есть упоминания о женском училище в Киеве XI века. Считается, что первое училище на северо-востоке Руси, в будущей Московии, основал в конце XII века князь Константин Всеволодович — в Ярославле, в Спасо-Преображенском монастыре.

По итогам татаро-монгольского нашествия и общего кризиса государственности грамотность на Руси снизилась. Если отец Владимира Мономаха, первый правитель Киева, использовавший титул «князь всея Руси», знал пять языков, а Всеволод Большое Гнездо, великий князь Владимирский в эпоху наивысшего расцвета Владимиро-Суздальской Руси, в юности учился в Константинополе, то первые московские князья личной грамотностью не отличались. О победителе Мамая Дмитрии Донском летописи доносят, что «он не был хорошо изучен книгам», а Василий Тёмный в жесточайшей междоусобной войне успешно удерживал московский престол целых 37 лет, будучи совсем неграмотным.

Первые века существования Московского государства грамотность не охватывает полностью даже высшую знать. И хотя уже Иван Грозный и его адресаты по переписке, от князя-«диссидента» Курбского до митрополита-«диссидента» Филиппа демонстрируют прекрасное образование и завидный интеллект, но в то же время половина русского дворянства остается абсолютно неграмотной. Кстати, по одной из версий, издавна распространенный на Руси оборот «филькина грамота», обозначающий некую невежественную писанину, происходит от реакции царя Ивана IV на «критические» грамоты митрополита Филиппа-«Фильки».

В конце XVI столетия из 22 бояр, засвидетельствовавших избрание Бориса Годунова на царство, неграмотными были четверо, а из 22 стольников (крупный придворный чин), присутствовавших на этой церемонии, неграмотных насчитывалось восемь. Не случайно именно при Годунове впервые в истории России возникает замысел о создании светских учебных заведений, реализации которого помешало Смутное время. Первые заведения такого рода возникли лишь спустя век, уже при императоре Петре I.

Грамота русская и прусская

Царь Петр на протяжении четверти века пытался создать в России централизованную систему школ, чтобы каждый губернский город имел по две школы — одну светскую и одну духовную. К концу его царствования насчитывалось около сотни училищ, в основном светских-«цифирных» и духовных-«епархиальных» школ. В 1727 году в цифирных обучалось немногим более 2 тысяч человек, в 46 епархиальных — примерно 3 тысячи человек. Для сравнения: в Прусском королевстве в том же 1727 году населения было ровно в 14 раз меньше, чем в Российской империи, но в местной системе школ обучалось всего в два раза меньше учеников.

В расцвет правления императрицы Екатерины II, в 80-е годы XVIII века, в России действовало всего четыре десятка училищ, в которых обучалось около 5 тысяч «школяров». В это же время во Франции было свыше 300 восьмилетних и шестилетних колледжей, где получали образование около 50 тысяч молодых людей в возрасте от 10 до 20 лет, то есть в десять раз больше, чем в России.

Относительно рубежа XVIII—XIX веков уже имеется вполне достоверная статистика по уровню национальной грамотности для стран Европы. И Россия в этом списке занимает одно из последних мест. На 1800 год в Великобритании читать умела примерно половина населения, в Пруссии — почти 40 %, во Франции — около 30 %, в Италии — почти четверть населения, в Испании — 8 %. Для России образца 1800 года количество умеющих читать по разным оценкам колеблется от 3 до 5 % от всего населения. В том году Российская империя располагала 315 школами, с 790 учителями и 19 915 учащимися.

В 1802 году в Великобритании принят первый закон об обязательном открытии школ для малолетних. Регулярное государственное финансирование всеобщего начального образования совсем не случайно здесь началось в ходе большой реформы избирательного права, когда в 1832 году, после массовых демонстраций, была значительно демократизирована процедура выборов в британский парламент. На 1841 год в Великобритании, судя по актам регистрации браков, две трети мужчин и половина женщин уже вполне уверенно могли расписаться за себя. Этот относительно высокий уровень грамотности, вместе со сверхдоходами от колоний и морской торговли, и обеспечил во второй половине XIX века для Британии статус первой империи и «мастерской мира», лидера планеты в промышленности, науке и технике.

Впервые в мире мысль о необходимости всеобщего, бесплатного и одинакового для всех начального образования была на государственном уровне высказана в революционной Франции. И сделал это в 1791 году в докладе Учредительному собранию вполне одиозный, но блестяще образованный интеллектуал Шарль Морис Талейран, бывший королевский епископ и будущий наполеоновский министр. Революционные и наполеоновские войны затормозят введение во Франции всеобщего начального образования, хотя базу для него подготовит именно Наполеон, чья военная империя требовала массу грамотных специалистов.

Но наиболее успешная образовательная реформа в первой половине XIX века прошла в Пруссии. Там новый закон об обязательном всеобщем образовании был принят в 1819 году, когда впервые в мировой истории ввели государственные санкции для родителей за непосещение детьми обязательной школы. К 1840 году Пруссия, при населении в 15 млн, располагала уже 38 педагогическими училищами, готовившими преподавателей для почти 30 тысяч народных школ. Для сравнения, в 1842 году в Российской империи аналогичных приходских школ было всего 748, в которых обучалось менее 10 тысяч учеников. То есть в России учеников было в три раза меньше, чем школ в Пруссии (даже не в целой Германии).

Прусская конституция 1850 года на высшем законодательном уровне закрепила бесплатность обучения в народных школах, а учителя начальных школ по статусу были приравнены к государственным служащим (что было очень почетно для граждан Прусского королевства). Также в прусских начальных школах была введена норма о соблюдении конфессиональных интересов разных групп населения (католиков и протестантов), как при открытии школ, так и в ходе получения среднего образования. Во многом эта передовая и совершенная тогда система начального всеобщего школьного обучения и предопределила стремительный экономический взлет Германии к концу XIX века. Не зря в те десятилетия у немцев было популярно высказывание о том, что все войны за создание Второго рейха выиграл прусский школьный учитель.

Опять же для сравнения отметим, что в 1850 году в России почти 40 % населения все еще фактически и юридически являлись товаром, находясь в крепостной зависимости от собственников их «душ». Для живого товара вопрос всеобщего начального образования, естественно, был не актуален.

Неграмотность, которую мы потеряли

Вопиющую отсталость России в деле начального школьного образования хорошо показывает статистика последнего десятилетия XIX века.

В 1893 году в Великобритании (Англии, Уэльсе и Шотландии) при населении почти 34 млн действовало свыше 22 тысяч начальных школ, которые ежедневно посещало свыше четырех с половиной миллионов учеников. Во всей Германской империи в начале 1890-х насчитывалось 56,5 тысяч общественных народных школ, в них работало свыше 120 тысяч учителей (из них почти 14 тысяч учительниц), обучавших почти 8 млн школьников.

При населении 31 млн в 1893 году Италия имела почти 58 тысяч школ, в которых преподавало свыше 60 тысяч учителей и обучалось почти три миллиона школьников. Испания в это же время при населении 17,5 млн имела около 30 тысяч общественных и частных начальных школ, где обучалось почти два миллиона учеников.

На 1891 год во Франции с населением свыше 38 млн действовало 87 тысяч начальных школ, которые посещало свыше шести миллионов школьников. В США в том же 1891 году при населении в 65 миллионов в общественных и частных начальных школах обучалось почти 15 млн детей, то есть более 22 % всего населения. Там же было больше всего в мире учителей — почти 375 тысяч, из них свыше 60 % учительницы-женщины.

В это время в России по отчету министра народного просвещения, относящемуся к 1891 году, во всей огромной империи при населении свыше 120 млн человек начальных народных училищ было 27 тысяч, которые посещало 1,8 млн учащихся и где работало 37 тысяч учителей. То есть в России конца XIX века, при населении почти в два раза большем, чем в США, учеников и школьных учителей было почти в 10 раз меньше!

Как видим, Российская империя по всем показателям школьной статистики серьезно уступает всем западным странам, по числу школ и школьников отставая даже от неразвитой по европейским меркам Испании. При этом учтем и разницу в качестве начального образования — из 27 тысяч начальных школ империи по состоянию на 1891 год 25 тысяч — это так называемые одноклассные школы, где три начальных класса в одном помещении при помощи единственного учителя одновременно обучались лишь самому элементарному чтению, письму и счету. В то время как все западноевропейские начальные школы в конце XIX века — это уже вполне классические учебные заведения, где дети учатся в разных классах с разными учителями в течение нескольких лет.

Неудивительно, что по статистике на 1900 год грамотность в Великобритании достигает 95 %, во Франции — 80 %, в Германии — 99 %, в Италии — 58 %, в Испании — 32 %, а в России — около 30 %.

Японская грамота против русской армии

Удивительно, что Российская империя в плане начального образования умудрилась отстать даже от Японии, долгое время пребывавшей в абсолютной средневековой стагнации. Но революция Мэйдзи создала в Японии не только централизованную систему власти, но и единую систему образования, включающую начальную, среднюю и высшую школы. При этом были национализированы все частные школы при храмах и феодальных замках самураев.

Система школьного образования в Японии создавалась на основе опыта США и Франции, с участием иностранных советников, набранных в основном из преподавателей североамериканских университетов. Всеобщее обязательное четырехлетнее обучение было провозглашено в Японии еще за три десятилетия до XX века — в императорском акте 1872 года было объявлено: «Мы надеемся, что наступит такое время, когда неграмотных не будет ни в одном селе, ни в одном доме».

В 1893 году при населении свыше 41 млн Япония имела почти 24 тысячи элементарных школ, в которых работало свыше 60 тысяч учителей и училось свыше 333 тысяч школьников. Как видим, Япония, имея в три раза меньшее количество населения, содержит почти в два раза больше учителей начальных школ, чем Россия. При этом образование в японских школах — это минимум четыре класса, в то время как подавляющее большинство российских школ — это всего три. К 1900 году почти 90 % японских детей школьного возраста посещали начальную школу.

При такой разной ситуации с народным образованием уже не удивляет и итог Русско-японской войны 1904—1905 годов. Анализируя причины поражения, русские военные специалисты всегда отмечали и более высокую грамотность японских призывников по сравнению с русскими резервистами. В 1907 году японское правительство ввело шестилетнее всеобщее обязательное обучение. Уже в первое десятилетие XX века шестилетнее образование получали до 99 % японских детей.

Военная статистика того же 1907 года дает интересную информацию о количестве неграмотных новобранцев, поступивших на службу в войска государств, которые вскоре затем стали участниками Первой мировой войны. Наибольший процент неграмотных в Румынии — 690 человек на тысячу новобранцев. За Румынией идет Россия с 617 неграмотных из тысячи призванных. За Россией следует Италия — 307, Австро-Венгрия — 220, Франция — 40, Япония — 35, Великобритания — 10 неграмотных на тысячу принятых в армию. Наименьшее количество неграмотных в Германии — один неграмотный на три тысячи призывников. Статистика более чем показательная.

В том же 1907 году, когда в Японской империи ввели всеобщее начальное шестилетнее образование, в Санкт-Петербурге впервые в Думу был внесен проект закона «О введении всеобщего начального обучения в Российской империи». Этот законопроект рассматривался более трех лет. В итоге всеобщее начальное образование в России так и не было введено — на 1915 год всеобщее бесплатное начальное обучение действовало лишь в 3 % земств. С учетом, что земское самоуправление распространялось не на все регионы империи, в масштабе всей страны этот процент был еще ниже.

Ликбез

Несмотря на внушительные усилия имперской власти по развитию народного образования в начале XX века, накануне Первой мировой войны начальную школу в России посещало чуть более 40 % детей соответствующего возраста. При этом выделяемые в России расходы на образование на душу населения были в десять раз меньше, чем в Англии.

Отсутствие широкой элементарной грамотности катастрофически сказалось во время Первой мировой войны. В ходе боевых действий ранее невиданных масштабов прежде всего массово терялись винтовки, массово гибли солдаты и младшие офицеры. Но если винтовки еще можно было экстренно за тонны золота купить в Японии или США, а солдат призвать из многочисленных деревень, то офицеров нельзя были ни «купить», ни назначать из рядовых — большинство солдатской крестьянской массы России было либо неграмотно, либо едва умело читать. С 1915 года на должности младших офицеров стали назначать кого угодно, лишь бы с достаточным образованием, включая лиц, находящихся под надзором полиции за принадлежность к антимонархическим организациям. В итоге к февралю 1917 года младшее офицерство Русской императорской армии уже совсем не отличалось лояльностью к правящей династии.

Урок арифметики в школе по ликвидации безграмотности, 1920-е годы. Репродукция Фотохроники ТАСС

Пришедшие к власти большевики почти сразу озаботились проблемами грамотности. В декабре 1919 года, когда на фронтах вовсю еще шли бои с армиями Колчака и Деникина, был принят декрет Совнаркома «О ликвидации безграмотности в РСФСР », согласно которому все население в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать или писать, было обязано учиться грамоте. Более того — Народный комиссариат просвещения , подобно воюющим армиям, получил право принудительно мобилизовывать всех грамотных лиц для обучения неграмотных.

Первое издание книги «Долой неграмотность: Букварь для взрослых» было выпущено Политотделом Южного фронта в разгар боев 1919 года. На 1920 год в губерниях России, контролируемых большевиками, по статистике умело читать всего 42 % населения в возрасте от восьми лет. Пункты ликвидации безграмотности — Ликбез — создавали даже органы ВЧК. За два года гражданской войны в них научилось чтению около 3 млн человек.

После окончания Гражданской войны, с 1922 по 1930 год число учащихся начальных школ выросло в два раза, до 13,5 млн. В том же 1930 году на курсах ликвидации безграмотности обучается 10 млн взрослых, для их обучения мобилизован почти 1 млн грамотных. «Ликбез» происходит почти по законам военного времени — миллион сельских учителей официально именуется «культурной армией», а в ряде губерний партийные власти пытаются применять уголовные наказания для лиц, уклоняющихся от обучения грамоте.

С 1924 года начинается и до 1941 года не прекращается постоянный рост расходов государственного бюджета на образование. К 1937 году, памятный по размаху политических репрессий, во всех городах и поселках СССР завершен переход на всеобщее обязательное семилетнее обучение.

Если Российская империя вступила в Первую мировую войну в значительной степени неграмотной, то СССР встретил Вторую мировую уже с читающим населением. Но не стоит преувеличивать степень этой грамотности: только что победив неграмотность, Союз все еще оставался во многом малограмотной страной людей, едва научившихся складывать буквы в слова. Например, в конце 30-х годов на Кировском заводе в Ленинграде, флагмане высокотехнологического производства СССР тех лет, существовала должность читчика, в обязанность которого входила организация коллективного чтения и разъяснения газет.

Даже среди высококвалифицированных рабочих такого сложного производства в те годы оставалось еще много малограмотных людей, уже умеющих читать, но не способных самостоятельно воспринимать сложный газетный текст. Это наглядно иллюстрирует тогдашние проблемы с низким образовательным уровнем народа и те сложности, с которыми пришлось столкнуться большевикам при модернизации страны. Степень влияния малограмотности населения стоит учитывать и при оценке политических репрессий 30-х годов, и при оценке военных поражений 1941 года.

Всего в 1940—1941 учебном году в советских школах обучалось почти 35 млн человек. Для сравнения: в том же году в начальных и средних школах США училось 25 млн детей (за полвека до того Российская империя отставала от Штатов по количеству школьников в 10 раз).

В сельской местности СССР предполагалось полностью перейти на всеобщее семилетнее обучение в 1942 году. Этому помешала война с гитлеровской Германией. Военный удар по советскому образованию до сих пор недооценен: в 1941—1944 годах на территории, подвергшейся оккупации, было уничтожено 82 тысячи школ, в которых до войны обучалось 15 млн детей, то есть исчезло свыше 40 % школ и всей учебной базы. Война затормозила развитие среднего образования в СССР почти на десятилетие — 1 сентября 1945 года в школы пошло на четверть меньше детей, чем 1 сентября 1940-го, а всеобщий переход на обязательное семилетние образование завершился только к началу 50-х годов.

Первое послевоенное десятилетие стало периодом резкого роста не только количества, но и качества советского школьного образования — благодаря заделу 30-х годов уже был преодолен дефицит квалифицированных педагогических кадров, характерный для предшествующих десятилетий. В 1958 году Верховный совет СССР принял закон «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования», которым вводилось всеобщее обязательное восьмилетнее образование, переход на которое был завершен повсеместно уже в 1962—1963 учебном году. В некогда сильно обгонявшей Россию по среднему образованию Японии курс обязательного всеобщего школьного обучения в то время все еще составлял шесть лет.

Таким образом, ровно через 11 веков после начала славянской письменности и «призвания варягов», как раз в год первого полета человека в космос, вопрос всеобщего среднего образования в России был решен.

Кстати, сам первый космонавт мира пошел в школу 1 сентября 1941 года в деревне Клушино под Гжатском, здание школы было здесь только что построено, ранее специального помещения для учебы в селе не было. Через месяц деревню заняли немцы, здание местной школы они сожгли при отступлении весной 1943 года. Поэтому среднюю шестилетнюю школу Гагарин окончил уже только в мае 1949 года — к тому времени повсеместный переход на всеобщее семилетнее обучение в послевоенном СССР еще не был завершен.

Именно в 60-е годы XX века мир впервые увидел наглядные результаты развития советского школьного образования. Будущий президент Джон Кеннеди в 1962 году, тогда еще конгрессмен, после полета Гагарина объяснял гражданам США: «Мы оказались в кризисной ситуации. Голая правда такова, что мы подвергаемся величайшей опасности проиграть титаническое соревнование с Россией. Не будет преувеличением сказать, что битва, которую мы ведем сейчас, может быть выиграна или проиграна в школьных классах Америки...»