Родился в семье военнослужащего сверхсрочной службы, по вероисповеданию принадлежавшего к старообрядческой церкви. Был крещён в полковой церкви, находившейся в юрисдикции Святейшего Синода. О своём детстве вспоминал так:

Я - сын роты, сын солдатов. С рук на руки, с рук на руки. Ванюшка да Ванюшка, Ваня да Ваня. И все офицеры меня знали. И командир полка меня знал и подарки мне всегда привозил в роту, когда приезжал посещать таковую.

В 1910 поступил в Белынический Рождество-Богородицкий монастырь Могилевской епархии. Был келейником наместника монастыря, архимандрита (будущего епископа) Арсения (Смоленца), в 1912 стал его иподиаконом. В 1912-1917 - послушник Тверского Успенского Отроча монастыря.

В 1918 пострижен в монашество епископом Арсением (Смоленцем). С 1919 - иеродиакон, с 1920 - иеромонах. Служил в Никольском храме Таганрога, выступал против обновленческого движения. С 1924 - игумен. В 1925 был арестован, приговорён к двум годам лишения свободы. Находился в заключении в Кол-Ёле (Коми область). Вернулся в Таганрог, с 1927 - архимандрит, был экономом архиерейского дома.

С 14 ноября 1932 - епископ Таганрогский, викарий Ростовской епархии. С 16 февраля 1933 управлял Донской и Новочеркасской епархией. В 1935 был арестован. Приговорён к пяти годам лишения свободы по обвинению в «антисоветской агитации». Находился в заключении в Ухто-Ижемских лагерях Коми АССР. Его соузник по лагерю Борис Филиппов, вспоминал о владыке Иосифе:

Был он несомненно умён - русским умом, открытым, чуть с лукавинкой, был по-хорошему простонародно остроумен и, главное, никогда не унывал. И соприкасающиеся с ним заражались его русским радостным умом сердца.

В декабре 1940 освобождён и вернулся в Таганрог, затем был выселен в Азов. В этом период принимал участие в деятельности нелегальной общины верующих «Белый дом», тайно служил, совершал священнические хиротонии и монашеские постриги. После того, как во время Великой Отечественной войны Таганрог был оккупирован немецкими войсками, возобновил открытое служение в качестве епископа Таганрогского (с августа 1942). Отказался от участия в пропагандистских акциях нацистов, несмотря на предложения с их стороны, продолжал поминать на богослужениях митрополита Сергия (Страгородского). В октябре 1943 прибыл в Умань, где 6 ноября 1943 был арестован гестапо по обвинению в том, что «…прислан митрополитом Сергием для работы на оккупированной территории в пользу СССР». Кроме того, подозревался немцами в работе на английскую разведку. Освобождён 12 января 1944.

После освобождения Умани частями Красной Армии выехал в Москву для встречи с Патриархом Сергием, но по дороге был арестован в Киеве 4 июня 1944. Содержался в Москве в Бутырской тюрьме, затем был переведён в Ростов-на-Дону. В феврале 1945 приговорён к 10 годам лишения свободы. Срок заключения отбывал в Челябинском лагере особого назначения, с 1948 - в посёлке Спасск в Карагандинском лагере. Работал на строительстве кирпичного завода, был санитаром. С 1954 находился в ссылке в посёлке Ак-Кудук Чкаловского района Кокчетавской области. Несмотря на пожилой возраст, был вынужден работать водовозом. В 1956 был освобождён из ссылки.

Лучшие дня

С марта 1956 - настоятель Михаило-Архангельского храма города Кокчетава, затем - почётный настоятель Петропавловского собора в городе Петропавловске.

С 28 сентября 1960 - архиепископ Алма-Атинский и Казахстанский (в этот период Петропавловская епархия был ликвидирована, а её приходы переданы в Алма-Атинскую). Возглавил Алма-Атинскую епархию в трудной ситуации, когда после смерти уважаемого прихожанами митрополита Николая (Могилевского) в ней происходили конфликты. Смог успокоить волнения и заслужить доверие паствы, став достойным преемником владыки Николая. С 25 февраля 1968 - митрополит.

Много молился (как днём, так и ночью, в своей домашней церкви или келье), был талантливым проповедником. По воспоминаниям современников, владыка

был очень скромный человек, доброй и отзывчивой души. От природы он был одарен поэтичностью и удивительной памятью. Он умел найти общий язык с любым по званию и возрасту собеседником. Владыка непременно обращал внимание на свою речь, подбирал удачные слова и выражения, отчего речь его становилась интересной, яркой, запоминающейся.

После кончины Патриарха Алексия I его имя называлось в качестве кандидата в Патриархи, однако он отказался.

Акафисты преподобной Пелагии, святителю Павлу исповеднику, великомученику Иакову Персиянину (составлены в Азове в 1942).

Блаженный старец и исповедник веры, митрополит Алма-атинский и Казахстанский Иосиф (Иван Михайлович Чернов) родился в Белоруссии, в г. Могилёве-на-Днепре в семье военного 2 (15) июня 1893 года, в день памяти великомученика Иоанна Нового Сочаевского, в честь которого и был назван во святом крещении Иоанном. В 1910 году поступает в Белынический монастырь. С 1912 по 1917 годы Иван Чернов нёс послушание в Тверском Успенском Отрочь монастыре, где посвящён в иподиаконы в 19 лет. В тревожные революционные годы был пострижен в мантию с именем Иосиф, а в 1920 году рукоположен в иеромонаха.

Митрополит Иосиф (Чернов) В Таганроге, где отец Иосиф служил в Никольском соборе, приходилось вести борьбу против обновленцев, которые захватывали городские храмы. По навету живоцерковников это и стало причиной ареста в 1925 году. Игумен Иосиф был осуждён на два года лишения свободы. Свой первый срок он отбывал в Коль-Ёле, в Коми области. По освобождении из лагеря в 1927 году игумен Иосиф на Благовещение был возведён в сан архимандрита, и продолжил службу в Таганроге в течение пяти лет. В 1932 году совершилась епископская хиротония архимандрита Иосифа.

В это время обновленцы продолжали свою раскольническую деятельность в захваченных ими храмах. 3 февраля 1933 года епископ Иосиф был назначен временно управляющим Донской и Новочеркасской епархией. Он был тогда единственным православным епископом в Ростовской области, удерживающим свою паству от живоцерковного соблазна. В конце Рождественского поста 1935 года Владыку Иосифа арестовали, и осудили на пять лет концлагерей «за антисоветскую агитацию». Для отбытия срока наказания Владыка был направлен в Ухто-Ижемские лагеря Коми АССР.

В годы фашистско-немецкой оккупации епископ Иосиф возглавил религиозную жизнь в Таганроге. Немецкое командование неоднократно предлагало Владыке Иосифу сотрудничество в целях фашистской пропаганды, грозя арестом и расстрелом. Епископ Иосиф отвечал отказом, за что был посажен в гестаповскую тюрьму.

После освобождения, в мае 1944 года Владыка поехал в Москву на встречу с Патриархом Сергием, по дороге был арестован и доставлен в тюрьму НКВД СССР. В феврале 1946 года Военный трибунал войск НКВД Северо-Кавказского округа в закрытом судебном заседании в составе трёх человек без участия обвинения и защиты осудил епископа Иосифа на 10 лет с поражением в правах сроком на 5 лет с конфискацией имущества. Как особо опасный государственный преступник и организатор направлен в Челябинский лагерь особого назначения, а в 1948 году переведён в Карлаг.

С 1948 по 1954 год владыка Иосиф находился в Карагандинском лагере МВД, в Песчаном отделении лагеря и в отделении Актас. Там он работал, на строительстве кирпичного завода и некоторое время был санитаром в санчасти отделения. 4 июня 1954 года исполнилось 10 лет с момента ареста владыки Иосифа. В этот день он был освобождён из Карлага и этапирован в ссылку на поселение в Кокчетавскую область, Алабатинский совхоз, посёлок Ак-Кудук Чкаловского района. Владыке Иосифу было уже за шестьдесят, но его всё ещё вынуждали физически работать: в совхозе Алабатинском возил на быках воду для освоителей целины.

Только в марте 1956 года владыка Иосиф был освобожден от дальнейшего нахождения в ссылке и назначен настоятелем Михайловского Архангельского храма г. Кокчетава. Через месяц владыка Иосиф был переведён в г. Петропавловск и назначен почётным настоятелем собора святых апостолов Петра и Павла.

Владыка Иосиф приехал в Петропавловск накануне праздника Петра и Павла. И первая его служба была в день престольного праздника Петропавловского собора. На Литургии он говорил проповедь на Евангельскую тему о Первоверховных апостолах и сам при этом плакал. Первое время он служил в Петропавловске как простой священник, иерейским чином или, приходя в храм, молился в алтаре. И служить ему было разрешено первое время только под горой, в Петропавловском соборе.

22 ноября 1956 года Указом Священного Синода владыка Иосиф был назначен епископом Петропавловским, викарием Алма-атинской епархии. В Петропавловске, неподалёку от Всехсвятской церкви, располагались покои убиенного епископа Петропавловского и Акмолинского Мефодия. Владыка Иосиф потратил много времени и сил, чтобы найти могилу епископа Мефодия, но она до сего дня так и остаётся неизвестной. Но в подвале Всехсвятской церкви были найдены дикирий трикирий и прочие атрибуты для архиерейского богослужения, принадлежавшие епископу Мефодию. Владыка Иосиф использовал их, совершая первые архиерейские службы.

Первое время у епископа не было даже своих покоев, он жил в небольшой кельи церковного дома по улице Коминтерна. Через некоторое время купили дом в центре города на улице Мира, отремонтировали его, посадили у крыльца деревья, разбили клумбы, посадили цветы. Этот дом стал Епархиальным Управлением, и здесь же Владыка стал жить. Рядом располагался дом благочинного протоиерея Сергия Ногачевского. Часто Владыка уходил молиться на берег реки Ишим. Там около камня было у него излюбленное уединённое место.

Однажды Владыка рассказывал один сон, который видел в заключении: «Я нахожусь в каком-то незнакомом городе. Сажусь на автобус, он спускается под гору. Под горой стоит белый высокий собор. Я захожу в него и начинаю богослужение». И когда Владыка получил назначение в Петропавловск, он, приехав сюда сел в автобус, поехал по городу и, когда спустился в подгорную часть, увидел тот самый собор! Это был собор апостолов Петра и Павла, который впоследствии стал Кафедральным собором.

18 марта 1957 года была образована самостоятельная Петропавловская епархия, и владыка Иосиф поставлен управляющим ею с титулом Петропавловский и Кустанайский. В новообразованную епархию вошли пять областей: Петропавловская, Акмолинская, Карагандинская, Кокчетавская и Кустанайская. Кафедра была в Петропавловске. Патриарх Алексий I, благословляя владыку Иосифа на Петропавловскую кафедру, дал ему в дар образ Иверской Божией Матери, молитвенно призывая Пречистую Владычицу быть Покровительницей новообразуемой епархии и простирать Свою благодатную помощь над её первосвятителем. Эту икону владыка Иосиф поставил в алтаре Петропавловского собора, где она находится и до сего времени.

25 февраля 1958 года епископ Иосиф возведён в сан Архиепископа. 15 сентября 1960 года Указом Священного Синода владыка Иосиф был назначен архиепископом Алма-Атинским и Казахстанским. Петропавловская епархия была ликвидирована с передачей всех церквей в Алма-Атинскую епархию. Владыке предстояла трудная задача примирить и сохранить епархию, в которой происходили волнения после кончины митрополита Николая в 1955 году.

Владыка Иосиф своим благоразумием, выдержкой, своими проповедями сумел восстановить церковный мир, влияя на людские души евангельской кротостью и силой Христовой любви. Он мудро стал руководить епархией, и вскоре церковная жизнь потекла благополучно. И в 1963 году, можно сказать, была уже тишина.

Ровно 15 лет, до дня своей кончины, прослужил владыка Иосиф в Алма-Ате. И всё последующее служение митрополита Иосифа проходило в духовном единении с врученной ему Богом паствой. Всего в Казахстане владыка Иосиф прослужил 18 лет.

Владыка очень любил молитву. О его молитвенном правиле, наверное, не знал никто, потому что это была внутренняя, закрытая от мира жизнь его души. Но молился Владыка постоянно, и тому были свидетелями многие. Владыка молился подолгу, не только днём, но и ночью, в домашней церкви и в своей келье, где был нарядно украшенный святой угол, или же в кабинете, где на его рабочем столе стоял небольшой аналойчик, на котором лежали епитрахиль, книги и архиерейский чиновник. Часто можно было видеть Владыку стоящим во весь рост или коленопреклоненным перед святыми образами, У него не было установлено для молитвы определённого времени. В дневные часы он молился в промежутках между беседами и встречами с посетителями и в течение дня постепенно вычитывал всё положенное монашеское правило. Но главное - он творил Иисусову молитву, которая непрестанно совершалась в алтаре его сердца. 31 августа 1975 года у Владыки случился приступ, разрешившийся, после трёх сложных операций, которые ему пришлось перенести перед кончиной. Скончался Владыка 4 сентября на 83-м году жизни.

Проповедь, произнесённая митрополитом Иосифом в день святителя и чудотворца Николая

Святитель Николай очень почитаемый, и ему Господь дал чудес море. Великий чудотворец - чудес море! Где только Николай - там чудеса, где только Николай - там и милость, где только Николай - там и исцеление, и охранение! Тот Николай, которого вы знаете, - великий чудотворец! Вся вселенная стала его почитать, любить Николая чудотворца, молитвы его просить, портреты его рисовать, и от портретов его чудеса пошли, и появились чудотворные иконы.

Так вот, братья и сёстры, сегодня мне навеяна такая мысль, такой маленький очерк вашему вниманию преподнести о тяжёлых минутах собора, о тяжёлых минутах благочестивого Константина и об очень тяжёлых минутах жизни святого Николая, который знал, что за свою ревность, за правду Божию он потеряет священный сан, но бросился на Ария чисто по-гречески, чисто горячий, чисто невоздержанный ради Христа. Я приветствую вас, братья и сёстры, с завтрашним праздником храмовым Николая чудотворца, и я преподнёс вам то, что мне очень нравиться в Николае. Я ему служу всю жизнь: в Таганроге собор Никольский, в Ростове Никольская церковь, в Петропавловске Никольский придел, а здесь всечестной храм. Так я под сенью Николая и под его омофором всегда был с раннего возраста до того времени, когда и сам получил высокую честь - носить, как Николай, то, что Божия Матерь свысока показала во Влахернском храме, - этот священный омофор. И нас, святитель, не оставляй; и нас, святитель Николай, у Престола Святые Троицы поминай, нисходя к нашим слабостям, но, учитывая нашу любовь к тебе, учитывая, хотя и холодную, нашу веру Господу Богу, за которую ты сана чуть не лишился. Мы любим Господа, мы веруем в Господа, в Троице поклоняемого Отца, Сына и Святаго Духа, ибо без Троицы нет ни Церкви, ни Таинств.

Прими же, Николае чудотворче, наши уверения, прими наши просьбы, прими наши молитвы, полюби нас, твоих детей. Аминь.

Теги:

• Петропавловск
• Иосиф
• митрополит
• Духовенство в истории

Категория:

• Духовенство в истории

• 3967 просмотров

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

архиепископ Василий (Кривошеин)

ПАМЯТИ ЕПИСКОПА ИСПОВЕДНИКА

Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф (Чернов)

(1893 — 1975)

4 сентября 1975 г. скончался в возрасте восьмидесяти двух лет митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Высокопреосвященнейший Иосиф (Чернов). В лице отшедшего ко Господу Русская Православная Церковь понесла тяжелую невозвратимую потерю. Покойный был не только человеком святой жизни, выдающимся иерархом, яркою своеобразною личностью, но и стойким исповедником веры, проведшим в общей сложности около двадцати лет в советских ссылках и лагерях. Об этом замечательном человеке мне хотелось бы сказать несколько слов, преимущественно по личным воспоминаниям. Нам пришлось встретиться с ним и много беседовать на Поместном Соборе Русской Православной Церкви в Троице-Сергиевой Лавре в мае 1971 года. Для подробной систематической его биографии у меня нет, к сожалению, достаточных данных.

Будущий митрополит Иосиф (Чернов) родился в 1893 году в городе Могилеве. Трудно в точности сказать из какой среды он происходил, но судя по тому, что все его светское, да и духовное образование, ограничилось, как он мне сам рассказывал, Образцовым Начальным Училищем, можно думать, что его родители были малосостоятельными городским жителями. Но, если митр. Иосиф и не имел специального богословского образования, это не помешало ему впоследствии восполнить этот недостаток большой начитанностью, как в аскетической, так и вообще святоотеческой письменности. В 1906 году, в возрасте тринадцати лет, будущий митрополит поступил послушником в общежительный монастырь в Могилеве, где в 1915 году был рукоположен во иеромонахи. Монастырь этот, в связи с наступлением немцев в первую мировую войну, был эвакуирован в Донскую область, где с тех пор, в течение ряда лет, стала протекать дальнейшая церковная жизнь будущего митрополита. Будучи еще молодым иеромонахом, о. Иосиф находился под старческим руководством одного известного своей духовной жизнью и опытностью архиерея, которого он обслуживал в качестве келейника. В 1925 году иеромонах Иосиф был арестован, сослан и пробыл в ссылке два с половиной года. В 1932

году он был рукоположен заместителем патриаршего местоблюстителя митрополитом Сергием во викарного епископа Таганрогского. В эти годы он был еще два раза арестован и провел в сталинских лагерях в общей сложности шесть с половиной лет. К началу второй мировой войны он вышел из лагерей и проживал нелегально в районе Таганрога у верующих, которые его укрывали. С приходом немцев, в конце 1941 года, епископ Иосиф вышел из «подполья» и в качестве епископа возглавлял Ростовскую епархию. Но и с немцами у него сразу возникли трудности. Они не могли простить ему его верность Московской Патриархии и поминовение им имени патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия, с сентября 1943 года патриарха Московского, на богослужениях. Немцы, как мне рассказывал Владыка Иосиф на Соборе 1971 года, по доносам обвиняли его в большевизме, вызывали не раз на допросы, грозили арестом и расстрелом. «Я им сказал: «Большевики-безбожники со мною никогда так грубо не говорили, как вы!», рассказывал мне митрополит Иосиф. Перед своим уходом из Ростова немцы вывезли его в Умань, где он и оставался до прихода советских войск. Патриарх Сергий назначил его тогда епископом Уманским. Однако, в том же 1944 году, епископ Иосиф был вновь арестован и отправлен в лагеря в Читинскую область, где и пробыл одиннадцать лет до 1955 года. Это был его четвертый арест, так что он провел в общей сложности в лагерях и ссылках двадцать лет. По выходе из лагеря в 1955 году он смог возобновить свое епископское служение в Русской Православной Церкви. Через некоторое время был назначен архиепископом Алма-Атинским и Казахстанским, возведен в сан митрополита и в 1972 году удостоен права ношения двух панагий по случаю сорокалетия служения в епископском сане. Митрополит Иосиф был в последние годы своей жизни вторым по старшинству епископской хиротонии архиереем Русской Церкви. (Первым был митрополит Орловский и Брянский Палладий, рукоположенный в 1930 году).

Лично я впервые встретился с митрополитом Иосифом на Соборе 1971 года при избрании патриарха Пимена. Но еще до этого, в так сказать «предвыборный период», когда я был в Москве в октябре 1970 года, мне много пришлось слышать рассказов о митрополите Иосифе, в частности, как об одном из возможных кандидатов в патриархи. Говорили будто бы алма-атинский уполномоченный по делам религий предлагал ему: «Выставляйте Вашу кандидатуру в патриархи, мы Вас поддержим!» На что митр. Иосиф ответил: «Мне Вашей поддержки не надо!». Впоследствии мне рас-

сказывали, что большая группа духовенства и верующих во главе с бывшим настоятелем патриаршего собора в Москве протоиереем о. Иоанном Потаповым обратилась к митр. Иосифу с письмом, подписанным почти двумя тысячами лиц, с настоятельной просьбой не отказываться ради блага Церкви от избрания в патриархи, добавляя, что в противном случае он ответит пред Богом на Страшном Суде. Но митрополит Иосиф продолжал отказываться. Однако, среди московского духовенства наиболее распространено было следующее мнение: «Да, конечно митр. Иосиф хороший архиерей, стойкий, энергичный, святой жизни. Но для патриарха он не подходит. Ему 80 лет (на самом деле было 78), а кроме того он был под немецкой оккупацией и сидел в лагерях, этого власти не любят».

На Архиерейском Совещании в Новодевичьем монастыре в Москве 28 мая, накануне открытия Собора, мне не пришлось лично встретиться и поговорить с Владыкой Иосифом. Он на Совещании все время молчал, в лицо я его не знал, разыскивать его среди множества архиереев было трудно, как ни хотелось мне с ним познакомиться. А разыскивать его в громадной гостинице «Россия», где мы все помещались до открытия Собора, было еще более неудобно. Но на следующий день, в субботу 29 мая, мы все переехали в Троице-Сергиеву Лавру и там за обедом мы разговорились с Владыкой Иосифом. Вернее, он сам заговорил со мною. Мы обедали за небольшими столиками, кроме нас двоих за нашим столиком никого не было. «Вчера все архиереи», начал он, — «слушали Вас и были согласны с тем, что Вы говорили. Все архиереи лобзали Ваши уста». (Должен здесь объяснить, что накануне на Архиерейском Совещании мне пришлось много выступать против так называемых Постановлений 1961 года о приходах. Я оспаривал эти «постановления», как противные канонам, нарушающие единство церковного управления, передающие всю власть в приходах мирянам, одним словом, вредные для Церкви. Мне сейчас было отрадно слушать, что митр. Иосиф всецело одобряет мои вчерашние выступления). «Но почему же тогда все молчали?», спросил я. «Мы забиты. Не можем говорить, но Вы говорили от имени всех. Спасибо Вам», ответил митр. Иосиф. В дальнейшем и на других наших встречах на Соборе митр. Иосиф много мне рассказывал про свою жизнь, на основании главным образом его рассказов я и написал то, что мне удалось узнать о его прошлом. Впрочем, о своих сидениях в лагерях он говорил очень осторожно, подтверждая самый факт арестов, сидений, сроков, но избегал

подробностей. Вообще, он более охотно говорил о настоящем, чем о прошлом. «Часто я себя спрашиваю», говорил он мне, «правильно ли мы делаем, что молчим и не изобличаем открыто то, что творится в Церкви и какие она переживает трудности? Другой раз мне становится противно, и я хочу все бросить и уйти на покой. И совесть меня упрекает, что я этого не делаю. Но потом та же совесть говорит мне, что нельзя бросать верующих и Церковь. А ведь выступить с обличением или даже открыто критиковать церковные порядки, это значит, в лучшем случае, быть сразу же отстраненным от всякой церковной деятельности, а все равно ничего не изменится. Вот я и стараюсь, пока есть силы, тихо трудиться для Церкви. Служу часто, каждый раз проповедую, объезжаю приходы. У меня их сорок пять, разбросаны на громадном пространстве Казахстана. Ведь в мою епархию входят девятнадцать областей, так что мне приходится иметь дело с девятнадцатью уполномоченными. Расстояния колоссальные, часто более тысячи километров». — «На чем же Вы разъезжаете»?, спросил я. — «У меня две машины. Стараюсь назначать хороших священников, удалять плохих. А главное — служить часто литургию и молиться за всех». — «А как теперь сложилась Ваша личная жизнь? Не обижают ли вас?» — «Сейчас нет», ответил он. «Живу в отдельном хорошем доме. Развожу в моем саду розы, у меня их более ста штук. С уполномоченным отношения хорошие». — «А я слыхал, что он даже предлагал Вам выставить Вашу кандидатуру в патриархи?» — «На это я никогда не соглашусь. Во-первых, слишком стар, а затем у меня нет богословского образования, да и светское маленькое. Не хочу, чтобы меня потом в Синоде укоряли за невежество, заставляли бы соглашаться с их мнениями потому, что они богословы, а я неуч и должен их слушаться».

В дальнейшие дни Собора мне пришлось еще два раза беседовать с Владыкой Иосифом. В первый раз, я обратился к нему за духовным советом. Дело в том, что некоторые архиереи, участники Собора, в разговорах со мною убеждали меня не выступать больше по вопросу о постановлениях 1961 года о приходах, настаивая на том, что это было бы неполезно для Церкви. Я был в недоумении, что делать и решил посоветоваться с митр. Иосифом. «Владыко», спросил я его, «меня некоторые здесь отговаривают больше не выступать о постановлениях о приходах. Что Вы об этом думаете?». Ответ митрополита Иосифа был очень энергичным: «Тот, кто отговаривает — сволочь!» — «Так по-Вашему нужно продолжать?» — «Да», ответил Владыка Иосиф, «продол-

жайте говорить и бороться за Церковь, даже если Вам придется за эго пострадать. Благословляю Вас от имени Церкви и верующих на этот подвиг. Я знаю, что это Вам дорого далось, на Вас будут нападать, но продолжайте», Я был тронут словами престарелого митрополита и благодарен за его нравственную поддержку. В другой раз митр. Иосиф сам обратился ко мне при встрече с ним во время обеденного перерыва заседания, в день, когда происходило обсуждение прочитанных докладов и выступали записавшиеся накануне ораторы. Нужно сказать, что выступления эти в значительном большинстве отличались трафаретностью и сводились к пересказу прочитанных докладов. В них обходились все острые вопросы, церковная жизнь в них мало отражалась и потому они были лишены подлинного интереса. Это отметил митрополит Иосиф в свойственных ему ярких выражениях и сказал, имея в виду предстоящее послеобеденное заседание: «Опять нас будет сегодня тошнить от этих обсуждений!». И действительно, послеобеденные выступления дали повод для такой их «характеристики».

Как личность, митрополит Иосиф производил впечатление жизнерадостного человека, склонного пошутить и даже поюродствовать. Конечно, возраст чувствовался и видно было, что он много пережил, однако в нем не было ничего сломленного, трагического, жуткого даже, что можно иногда видеть у лиц, много лет просидевших в лагерях. В нем можно было видеть редкое сочетание старца и юродивого в лице архиерея Церкви Христовой. Эта склонность «поюродствовать» даже рассматривалась некоторыми, как одна из причин, почему Владыка Иосиф не подходит для патриарха. «Посмотрит он на Вас», рассказывал мне о нем один видный и культурный архиерей, «и вдруг неожиданно скажет: «А глаза то у Вас светлые, светлые...». Для патриарха это неудобно».

Вот об этом блаженном старце, архиерее Божием и исповеднике веры, жизнью своей доказавшем свою верность Русской Православной Церкви, я хотел правдиво рассказать, что знаю и что слышал, и тем самым внести мою посильную лепту в сокровищницу его блаженной памяти.

Страница сгенерирована за 0.56 секунд!

Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф (Чернов; 1893-1975) — выдающийся святитель Русской Православной Церкви, по жизни которого можно изучать историю XX века. Подвижник и аскет, исповедник веры, прошедший лагеря, блестящий проповедник и прозорливый старец. Великая сила любви, исходящая от владыки, еще при его жизни привлекала к нему множество людей всех возрастов и профессий.

Митрополит Иосиф (в миру — Иван Михайлович Чернов) родился 2 июня 1893 года в Белоруссии, в Могилеве.

С 1912 по 1917 год иподиакон Иван Чернов проживал в Тверском Успенском Отрочем монастыре. В феврале 1918 года он был пострижен в мантию с именем Иосиф в честь святого праотца Иосифа Прекрасного. Несколько дней спустя отец Иосиф был рукоположен во иеродиакона, в 1920 году — во иеромонаха, а в 1924 году возведен в сан игумена.

Игумен Иосиф служил в Никольском соборе Таганрога. Ему приходилось вести борьбу против обновленцев, которые захватили все городские храмы, кроме Никольского собора. В результате обновленческие храмы опустели, Никольский же собор не мог вместить всех молящихся. Это и стало причиной ареста отца Иосифа органами ГПУ в 1925 году.

В 1932 году в Ростове архимандрит Иосиф был хиротонисан во епископа Таганрогского. 3 февраля 1933 года он был назначен временно управляющим Донской и Новочеркасской епархией. Владыка Иосиф был тогда единственным православным епископом в Ростовской области, удерживающим свою паству от обновленческого соблазна.

В 1935 году епископ Иосиф был осужден на пять лет лагерей «за антисоветскую агитацию и связь с архиепископом Арсением (Смоленцом)», который явился в Таганрог после отбытия им ссылки. Для отбытия срока наказания владыка был направлен в Ухто-Ижемские лагеря Коми АССР.

Владыка Иосиф рассказывал, как они встречали Пасху в лагере. Каким-то чудом прихожане смогли передать им в заключение хлеб, вино, пасхальное яичко. Вместо престола они положили одного старенького архиерея, чтобы служить литургию на его мощах — ведь все они на тот момент были исповедниками. Разумеется, на тот момент он был жив, но когда служба закончилась, архиерей оказался мертв. Эту историю владыка рискнул даже рассказать во время проповеди с амвона, хотя в советское время это было небезопасно.

Некоторые из уголовников, сидевших вместе с владыкой, выходили из тюрьмы преображенными, верующими людьми. И впоследствии, уже на свободе, они находили владыку, списывались с ним, приезжали к нему как к большому другу и благодарили за то, что он помог им переосмыслить свою жизнь, духовно возродиться.

В декабре 1940 года владыка был освобожден из лагеря и направлен на старое место жительства, в Таганрог. Но назначения управлять Таганрогской епархией владыка Иосиф не получил, да и не мог получить, так как все церкви в городе к тому времени были закрыты. Он уехал в Азов.

После того как во время Великой Отечественной войны Таганрог был оккупирован немецкими войсками, с августа 1942 года владыка возобновил открытое служение в качестве Таганрогского епископа.

С немецкими властями у владыки возникли трудности из-за отказа выйти из подчинения Московскому Патриархату и поминать в службах вместо митрополита Сергия (Страгородского) митрополита Берлинского и Германского Серафима (Ляде).

Более того, отец Иосиф активно помогал партизанам. Сбор средств в помощь советским войскам шел и в окормляемых владыкой Иосифом областях.

Гестапо арестовало владыку. Комендант города Ростова допрашивал его и предложил владыке помогать им в области пропаганды. Пропаганда, по его мнению, была дороже золота и сильнее оружия. Но владыка отказался. В гестаповской тюрьме в Умани он находился с 6 ноября 1943 года по 12 января 1944 года, а под Рождество его приговорили к расстрелу. Владыку спасло только отступление немецких войск.

После освобождения Умани частями Красной Армии в июне 1944 года епископ Иосиф вновь был арестован. Ему предложили объяснить, почему он остался в живых, тогда как в документах, доставленных из Умани, он числится расстрелянным гестаповцами.

В июне 1954 года владыка был освобожден из Карлага и этапирован в ссылку на поселение в Кокчетавскую область, Алабатинский совхоз, поселок Ак-Кудук Чкаловского района.

6 апреля 1956 года владыка Иосиф был «…освобожден от дальнейшего нахождения в ссылке на основании приказа Генерального прокурора СССР и КГБ при СМ СССР». 1 июня 1956 года он был назначен настоятелем Михайло-Архангельского храма города Кокчетава, а через месяц переведен в город Петропавловск и назначен почетным настоятелем собора святых апостолов Петра и Павла.

2 ноября 1956 года Указом Священного Синода владыка Иосиф был назначен епископом Петропавловским, викарием Алма-Атинской епархии.

18 марта 1957 года была образована самостоятельная Петропавловская епархия и владыка Иосиф поставлен управляющим ею с титулом Петропавловский и Кустанайский. 25 февраля 1958 года епископ Иосиф был возведен в сан архиепископа.

15 сентября 1960 года на заседании Священного Синода архиепископ Иосиф был назначен на Алма-Атинскую кафедру. Что же происходило в этот период в Алма-Ате? К сожалению, в городе был утрачен мир как в среде духовенства, так и среди паствы. После кончины в 1955 году митрополита Николая (Могилевского) алма-атинская паства, взращенная в послевоенные годы этим архиереем-исповедником, не могла сразу воспринять другого архиерея. К моменту назначения владыки Иосифа в Алма-Ату в городе сложилась очень сложная, мятежная, неприятная для Церкви обстановка.

Для того чтобы умирить и сохранить епархию, владыка Иосиф стал ежедневно совершать Божественную литургию или в храмах города, или в своей домашней церкви. Он понимал, что не сам человек встречает его с такой недоброжелательностью, а враг рода человеческого — диавол — старается сделать здесь свое дело. Мир в епархии был восстановлен.

И ныне, по смерти владыки, любовь и вера к нему в народе не утратилась, память о нем свято сохраняется в сердцах тысяч христиан. Его могилу непрестанно посещают верующие, и за гробом владыка Иосиф простирает помощь обращающимся к нему, что неоднократно засвидетельствовано его почитателями.

Митрополит Иосиф говорил: «Жизнь без Христа — случайный сон».

Говорил еще: «Потерять веру в Бога — значит потерять звание человека».

Наставлял: «Читающему Святое Евангелие Бог посылает дивное равновесие мысли и движение сердца к радости и перенесению временных земных невзгод».

2 июня исполняется 120 лет со дня рождения – известного и глубоко почитаемого подвижника, исповедника, поэта и проповедника, которого называли одним из самых одухотворенных архиереев последнего времени. Неизвестное свидетельство о владыке Иосифе приводит в своей статье Ксения Кириллова.

Старец и исповедник веры, митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф (Иван Михайлович Чернов) родился ровно 120 лет назад в Белоруссии, в Могилеве-на-Днепре в семье военного 2 июня 1893 года, в день памяти великомученика Иоанна Нового, Сочавского.

Владыка отсидел двадцать лет в советских лагерях, чудом избежал фашистского расстрела. При этом, по словам очевидцев, он никогда не унывал, охотно утешал других и даже юродствовал.

Первый арест таганрогский епископ Иосиф (Чернов) пережил в 1935 году, когда особым совещанием при НКВД СССР его осудили на 5 лет лагерей «за антисоветскую агитацию». Владыка был освобожден в декабре 1940 года и направлен обратно в Таганрог. В этот период владыка Иосиф принимал участие в деятельности нелегальной общины верующих «Белый дом», тайно служил, совершал священнические хиротонии и монашеские постриги. После того, как во время Великой Отечественной войны Таганрог был оккупирован немецкими войсками, с августа 1942 года он возобновил открытое служение в качестве Таганрогского епископа.

С немецкими властями у владыки возникли трудности из-за отказа выйти из подчинения Московскому Патриархату и поминать в службах вместо митрополита Сергия (Страгородского) митрополита Берлинского Серафима. На допросах немецкое командование неоднократно предлагало епископу Иосифу сотрудничество в целях пропаганды, грозя арестом и расстрелом, а также убеждало выдавать евреев, комсомольцев и других. Однажды он был кратковременно арестован. Владыка, однако, отвечал отказом и служить молебны за победу германского воинства он не стал.

Более того, отец Иосиф помог некоторым евреям спастись от фашистов, а также активно помогал партизанам. Сбор средств в помощь советским войскам шёл и в окормляемых владыкой Иосифом областях. Все суммы переправлялись через партизан, с которыми епископ был связан напрямую.

Вскоре после его патриотической речи об императоре Петре I и величии России по случаю торжественного восстановления памятника Петру I в Таганроге 18 июля 1943 года, гестапо арестовало владыку. В гестаповской тюрьме в Умани он находился с 6 ноября 1943 года по 12 января 1944 года, а под Рождество 1944 года его приговорили к расстрелу. Владыку спасло только отступление немецких войск из Умани 11 января 1944 года.

После освобождения Умани частями Красной Армии в июне 1944 года епископ Иосиф вновь был арестован. Он содержался в Москве в Бутырской тюрьме, затем был переведён в Ростов-на-Дону. В феврале 1945 года владыку приговорили к 10 годам лишения свободы. Срок заключения он отбывал в Челябинском лагере особого назначения, а с 1948 года - в посёлке Спасск в Карагандинском лагере. С 1954 владыка находился в ссылке в посёлке Ак-Кудук Чкаловского района Кокчетавской области, и окончательно освобождён из неё был только в 1956 году.

Сейчас о владыке Иосифе вышла целая книга воспоминаний «Свет радости в мире печали. Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф», по мотивам которой был снят одноимённый фильм. Мы же представляем вашему вниманию не вошедшие в книгу воспоминания о митрополите Иосифе одной из его духовных дочерей, родной сестры игуменьи Верхотурского Покровского женского монастыря Софии (Любых) – Марии Ивановны Сащиной(в девичестве – Любых).

Я родилась в православной семье в конце сороковых годов прошлого столетия, и была последним ребенком. Невзирая на богоборческую политику, родители ходили в церковь и меня учили христианским добродетелям, - вспоминает Мария Ивановна. - Во время революции мой дедушка был старостой в церкви, и в 1929 году его выселили в Сибирь, туда, где сейчас находиться город Нижневартовск. Хотя до совершеннолетия родители боялись рассказывать мне о нём, всё детство мое прошло в церкви. Папа работал пономарём в соборе. Я помню, что и мне очень нравилось пение, торжественность богослужения.

В 1956 году была образована Петропавловская епархия, и в Петропавловск, где тогда жила с семьёй маленькая Маша Любых, приехал новый архиерей - епископ Иосиф (Чернов), только освобождённый из ссылки в Кокчетаве.

Он так молитвенно служил и радовался снова славить Господа, что нам, детям, казалось как будто мы на Небе. Его горячие и образные проповеди, свои воспоминания об испытаниях в годы двадцатилетних скитаний по ссылкам и помощи Божией для перенесения тех унижений, которые выпали ему, на всю жизнь остались в сознании, и всегда помогали в сложных жизненных ситуациях, - рассказывает Мария Сащина.

B те годы основными прихожанами храма были женщины, тогда как архиерею были необходимы иподиаконы - мужчины, которые могли бы входить в алтарь.

Я любила стоять слева от кафедры, и вот владыка Иосиф разрешил держать мне слyжебник и жезл, когда он стоял на кафедре. Мне было тогда семь лет, я стояла и замирала от счастья, держа книгу или жезл. Но когда мне исполнилось восемь, Владыко объяснил мне, что больше девочке нельзя участвовать в богослужении, и чтобы было не так мне горько, подарил брошь. Я очень горько плакала, что я не мальчик, - вспоминает Мария Ивановна.

Когда владыку перевели в Алма-Ату, повзрослев, Мария старалась 2-3 раза в год летать к нему.

Общение с ним, его беседы, советы помогли мне справиться в жизни со своими невзгодами и болезнями. Это был человек удивительной доброты. Помню, первый раз я поехала к нему в 67-м году со своим папой. Мне было тогда 18 лет. Печь тогда топили дровами, притом дерево, которое для этого использовали, было очень тяжёлым и твёрдым. Какого же было моё удивление, когда, ранним утром выглянув в окно, я увидела, как владыка носит эти тяжёлые поленья. Он даже не сказал мне, что собирается делать, не попросил помочь. Я когда я вышла во двор, он сказал мне, что сейчас натопит титан, чтобы мы с папой помылись с дороги. Представляете? Архиерей, которому за семьдесят лет, сам таскал дрова, чтобы согреть нам воду! - вспоминает она. - Для меня это стало образцом смирения.

По словам Марии Ивановны, в общении с людьми владыка Иосиф был удивительно простым, добрым, и в то же время удивительно проникновенным. Многие духовные чада вспоминают его ласковые, чуть с хитринкой, глаза.

Владыка очень чувствовал людей. Те, кто с ним однажды пообщался, не могли о нём потом не вспоминать. Однажды у митрополита Иосифа я познакомилась с одним священником, отцом Наумом. Затем, уже после смерти родителей я собралась ехать на Украину, и даже взяла на это благословение. Тогда отец Наум сказал мне: «Сдавай билет и лети в Алма-Ату». Мне показалось странным всё менять, тем более это было не так просто, да и благословение лететь на Украину было уже получено. Словом, я не поехала тогда в Казахстан - а вскоре владыка умер. Отец Наум говорил мне потом: «Знали бы вы, какого человека оставили!». Но откуда я могла знать тогда, что его не станет - ведь я была ещё девчонкой лет 25-ти. Сейчас, наверное, я повела бы себя по-другому, - сокрушается Мария Ивановна.

Или ещё одно воспоминание из «петропавловского» периода жизни владыки. В 50-е годы в первое воскресенье после каникул школьников частенько засаживали за парты - якобы вспоминать забытое за время отдыха. Маленькая Маша стояла на службе на Вербное воскресенье, боясь опоздать в школу, когда владыка Иосиф обратился к ней со словами: «Вот уехала Мария - а кто же будет жезл держать?».

На тот момент мне уже давно было за семь лет, и жезл мне держать запретили. Я не могла понять, о чём он говорит. Уже много лет спустя, когда теперь мне приходится держать жезл, помогая матушке в монастыре, я вспоминаю те его слова. Значит, он знал, что в моей жизни будет ещё один жезл, - рассуждает Мария Сащина.

Мария Ивановна вспоминает один случай прозорливости владыки: когда, после операции на желудок, он позвонил ей со словами: «Ну вот, теперь до конца жизни посты у тебя отменяются».

Для меня это было странно. Я строго соблюдала все посты и думала: ну хорошо, сейчас я болею, а потом выздоровею и снова начну поститься. Кто ж знал, что мне предстоит ещё 15 операций, и в одной из них мне удалят желудок? Но он, видимо, знал…

Уже после смерти митрополита Маша Любых вышла замуж - по её словам, не очень удачно.

Интересно, что я успела сказать владыке, что хочу замуж. Он сказал мне тогда: «Мария, пожалеешь». И, как обычно, он оказался прав.

Отдельные воспоминания Марии Сащиной связаны с воспоминаниями владыки Иосифа о лагерях:

Один раз батюшка рассказывал, как они встречали Пасху в лагере, сидя в одной камере с Чебоксарским владыкой Эммануилом. Каким-то чудом прихожане смогли передать им в заключение хлеб, вино, пасхальное яичко. Вместо престола они положили одного старенького архиерея, чтобы служить литургию на его мощах - ведь все они на тот момент были исповедниками. Разумеется, на тот момент он был жив, но когда служба закончилась, архиерей оказался мёртв. Эту историю владыка рискнул даже рассказать во время проповеди с амвона, хотя в советское время это было небезопасно.

Кстати, в отношении к советской власти, по словам духовных чад, владыка сохранял мудрую осторожность, например, разрешал надевать в школе пионерский галстук, чтобы не злить учителей, но не благословлял носить его дома. Крестик же он снимать не велел.

Он старался давать такие советы, чтобы мы могли не идти на открытый конфликт с властью, но в то же время сохраняли свою душу, - отмечает Мария Ивановна.

Уже через много лет Мария Сащина попала на сеанс к Кашпировскому - разумеется, не из-за увлечения оккультизмом, а по ошибке решив, что он - обычный врач (дело было в 80-е годы). Тогда знаменитый «целитель» неожиданно признался ей: его «лечение» на неё не подействует, потому что он чувствует за ней какого-то сильного покровителя. Пожалуй, в этом со скандально известным экстрасенсом согласна и сама Мария Ивановна - молитвенную помощь владыки Иосифа она чувствует до сих пор.